Подземные куколки
Шрифт:
На шестой год сосед перестал устраивать вечеринки, в саду всё чаще стояла тишина. Иногда на шезлонге у бассейна лежала девушка, музыка играла негромко, от мангала тянулся запах рыбы, не мяса, как раньше. Акулина кривилась, называла получаемую от девушки и соседа энергию невкусной, кислой, но приходилось довольствоваться и этим.
На седьмой год пришлось снова голодать. Сосед стал редко появляться в доме. Бассейн затянула зелень, газон зарос. Но им удалось выжить: Акулина дважды запаслась энергией от похоронной процессии. Неожиданно разрешили хоронить в давно закрытом кладбище, расположенном в конце улицы. Энергия горя и боли совершенно не подходила домовому, нездоровая пища не позволила ему угаснуть, но сделала больным и вялым.
Месяц назад, сидя на крыше, Антип заметил соседа. Тот отрастил бороду, как-то потускнел. Нехотя и лениво мужчина наводил порядок в заброшенном подворье, чистил бассейн. Снова стал включать громкую музыку, вынуждая домового прятаться в комнате и затыкать уши.
– Возвращается, – заверещала Акулина, прерывая его размышления. Она резко приземлилась рядом с Антипом между столами. – Тащит через заросли тяжёлую сумку. – Хихикнув, добавила: – Даже Макар из бани выглядывает.
Антип усмехнулся.
– Если уж банник на свет вылез, происходит важное событие.
– Совсем забыла, – Акулина блеснула яркой зеленью глаз. – Мне сегодня везёт, как никогда. Договорилась с Софроном, он пришлёт Цезаря к нам на постой.
– Цезаря? Это ещё кто?
– Кот. Спасибо баннику, ему удалось связаться с Софроном, тому как раз кота в мешке подбросили.
Антип хрюкнул.
– Кота в мешке? Как бы нам не пожалеть о таком подарке, – вспомнив о корыстном и вредном лешем, схватился за голову. – Чем мы будем расплачиваться с Софроном? Да и кот, наверно, не качественный, раз от него хозяева избавиться хотели.
Акулина надула тонкие губы.
– Леший Софрон к нам со всем почтением, самому кот требуется. Мышей в лесу развелось видимо-невидимо. А что выбросили, так Цезарь им объяснил: хозяева чистопородного свинкса завели. А он, беспородный, стал не нужен.
– Сфинкса, – поправил внучку Антип. Помнишь, хозяйка Лена держала такого же уродца. Даже он, домовой, его побаивался. – А ты чего кладбище лесом называешь?
– Я и говорю свинкса. Про кладбище при Софроне лучше не упоминать, сам знаешь, он свои владения лесом величает.
Стукнула входная дверь. Антип с Акулиной притихли. Они могли переговариваться в диапазоне, не слышимом для человеческого уха, но не любили это делать.
Глава 3
Женька выбралась из улицы Адовой на нормальную дорогу и тут же обнаружила остановку маршрутного такси. Ехать пришлось недолго, уже через пять минут стали попадаться на глаза магазинчики: продовольственные, хозяйственные и галантерейные. В одном крохотном магазине с гордым названием «Минимаркет» она приобрела двухкомфорочную компактную электропечку, тут же затоварилась и продуктами. Взвесив на руке покупки, решила вызвать такси.
– Девушка, мы предоставляем услуги доставки, – заверила её пожилая продавщица. – Ванька! – позвала она кого-то из подсобки.
На её крик вышел вихрастый паренёк. Подтянув джинсы, едва держащиеся на худых бёдрах, тихо буркнул:
– Чего ещё?
– Отвези девушку. Видишь у неё тяжёлые покупки, – продавец глянула на Женьку и добавила: – Можете мне оплатить поездку.
– Мне бы прямо к дому, но учтите на Садовой плохая дорога, – предупредила Женька, вручая продавщице деньги.
Парень хмыкнул, снова подтянул спадающие штаны. На лицо упала длинная косая чёлка.
– Ничего, у машины высокая посадка.
Женька округлила глаза, увидев, подъехавший к магазину раритет. Она не очень разбиралась в машинах, но поняла: этому авто не меньше шестидесяти лет.
– Она еще ездит?
Иван откинул волосы с лица, прищёлкнул языком.
– Ещё как! Девяносто километров запросто делает по хорошей дороге. О проходимости я уж и не говорю. Это же легендарный «ГАЗ-69А», – забрав пакеты и коробку с печкой у Женьки, он уложил их на заднее сиденье. – Прошу.
– А я считала, такие машины называют уазиками.
– Нет. Это именно «ГАЗ», Горьковский автомобильный завод, – он любовно погладил панель машины. – Старичок пятьдесят первого года, а бегает, как молодой. А чего ты забыла на Садовой? Там с десяток семей осталось не больше. Да и раньше я тебя там не видел.
– Только сегодня приехала.
– Надолго?
– Как получится, – протянув руку, добавила: – Женя.
– Иван. Вот мой телефон. Если надо куда-нибудь съездить, звони.
Машина, подпрыгивая и ныряя в ямы, пробиралась к дому Щульцев.
– Тишина и воздух, как в деревне. Жаль, этому месту недолго оставаться таковым, – произнесла Женька, рассматривая улицу.
– Как сказать. Лет десять назад собирались эти дома снести и построить многоэтажки, а они всё стоят и стоят. Покупать и продавать не разрешают, вот дома и обезлюдели. Мы мальчишками обожали лазать по заброшенным постройкам, привидениями друг друга пугали.
Иван остановил «ГАЗ» возле дома Шульцев, присвистнул, глядя на узкий проход через бурьян.
– Ничего себе заросло! Тут топором надо поработать.
Женька не стала объяснять, что заросли лишь небольшой полосой. Поблагодарив водителя, сложила пакеты у калитки.
В доме, благодаря распахнутым настежь окнам, гулял свежий ветерок. Пристроив печку на разделочном столике, она поставила чайник и кастрюльку с водой на конфорки. Неприятный запах нагревшегося металла потянулся от электропечки. Совсем рядом кто-то громко чихнул, заставив Женьку подпрыгнуть.
– Кто здесь?
Она огляделась по сторонам, выглянула в окно.