Шрифт:
Глава 1
«Как? Как после этого доверять людям? Если лучшая подруга и самый близкий человек оказались предателями. Как после этого жить? Смотреть им в глаза. Ходить по одним улицам».
Будучи эмоциональным и вспыльчивым человеком Женька от негодования и возмущения не находила себе места. Два часа без устали, ничего не замечая вокруг, носилась по улицам города, пытаясь придти в себя. Горло, пересохшее от волнения, давно требовало хотя бы каплю воды. Женька закашлялась и вынужденно остановила бессмысленный бег по раскалённым от полуденного солнца улицам. Обнаружив себя на окраине города, ничуть не удивилась: хотелось как можно дальше сбежать от родного дома. Что ж, это удалось. Нелёгкая занесла её в старый Еврейский район города. Частные дома, стоящие здесь, повидали многое, умей они чувствовать, ничуть не удивились
«Кто бы сомневался, что ты будешь названивать. Хочешь оправдаться?»
Женька решительно отключила звонок. Но тут же раздался второй. На этот раз её добивался бывший жених. Она не только не могла говорить с ними, даже их голоса слышать не желала. После третьего звонка, чтобы от злости не разбить телефон, вытащила батарейку, заставляя аппарат смолкнуть. Перед глазами поплыли цветные круги, Женька потрогала макушку – горячая.
– Кого-то разыскиваешь?
Женька обернулась, старушка лет семидесяти, положив пухлые руки на низкую калитку, рассматривала её со спокойным любопытством.
«Теперь понимаю, почему бабушек называют одуванчиками», – отстранённо подумала Женька.
Волосы старушки походили на белоснежный тонкий пух, казалось, дунешь, и они тут же полетят по улице, мощённой камнем, разносимые лёгким ветерком.
– Немая что ли?
– Дайте воды, пожалуйста, – просипела Женька, отходя в тень акации.
– Сядь на лавочку, – скомандовала старушка. – Вид у тебя больно аховый, видать голову напекло.
Минуты через три она появилась рядом с Женькой, протянула большую кружку с напитком рубинового цвета.
– Клюквенный морс. Пей не торопясь маленькими глотками.
Женька едва удерживала себя от желания выпить морс залпом. Приятный кисловатый на вкус напиток хорошо утолил жажду.
– Спасибо.
– Искала кого? – повторила вопрос старушка.
Женька встала с лавочки.
– Спасибо за морс. Просто гуляла.
– Гуляла? Без головного убора. Вон асфальт плавится, даже яичницу можно жарить.
– Вы прямо, как моя бабушка, – усмехнулась Женька.
– Ладно. Не моё это дело, – махнула рукой старушка.
Женька поплелась по улице, чувствуя себя воздушным шариком, из которого выкачали воздух. Гнев улетучился, оставив после себя пустоту и разочарование. Навалилась усталость, она добрела до ближайшей лавочки, находящейся в густой тени орехового дерева, и буквально рухнула на неё. Перед глазами снова возникла картина, перечеркнувшая её жизнь.
Она торопилась обрадовать подругу детства Милу. Случайно удалось с большой скидкой купить путёвки на экскурсию по «Золотому кольцу». Они давно мечтали втроём прокатиться на теплоходе и посетить знаменитые старинные города, но, то времени не было, то денег, то не удавалось собраться вместе. С Милой Женька дружила с детского сада, даже раньше, с песочницы. Ей, непоседливой и активной, очень понравилась аккуратная, тихая девочка с необыкновенно красивыми карими глазами, похожими на глаза любимой куклы Василисы, с которой она делилась секретами и жаловалась на родителей. Девочки моментально нашли общий язык. Женька придумывала игры и правила, а Мила им подчинялась. Добрая, нежадная Мила с глазами трепетной лани, внешне походила на маленькую воспитанную принцессу. Она боялась всего: крупных жуков, червяков, гусениц, лягушек и даже голубей. Женька, по правде, тоже была не из храбрых девочек, но рядом с робкой подругой ощущала себя смелой. Она бросалась на помощь, даже когда сердце замирало от ужаса, трясущимися пальцами выкидывала лягушку из ведёрка Милы, снимала с платья подруги толстых, мерзких гусениц, грудью вставала перед крупной овчаркой, посмевшей к ним приблизиться. Отец учил Женьку: страхи живут у нас в голове, большинство выдуманы, просто нужно их преодолеть. Девочка свято верила отцу, он был для неё кумиром. Егор Иванович работал врачом на «Скорой» и каждый день спасал людей. Подруги учились в четвёртом классе, когда к их дружной паре присоединился третий – Олег Тихомиров. Новый мальчик появился во дворе в конце августа, и сразу стал мишенью для пересудов подъездных старушек и предметом зависти мальчишек, вернее не сам он, а вещи, принадлежащие ему. Олег выкатил из подъезда шикарный многоскоростной велосипед, объехав двор по кругу, притормозил возле лавочки, на которой сидела местная ребятня.
– Привет! Кто хочет прокатиться, – предложил новенький.
Пора мальчишки размышляли, Женька шустро выступила вперёд.
– Я хочу.
Она запрыгнула на сиденье велосипеда, будто на необъезженного мустанга, и рванула по дорожке, быстро набирая скорость. Лёгкость хода двухколёсного коня поражала: её простенький велосипед не шёл ни в какое сравнение с этим чудом. Ветер свистел в ушах, и она решила прибавить ходу, но перепутала переключатели и нажала на тормоз. Велосипед, как сноровистая лошадь, сбросил всадницу на асфальт. Женька перелетела через руль и жёстко приземлилась, обдирая кожу коленей до мяса.
Олег первым добежал до потерпевшей.
– Живая? Ох! – он вздрогнул, увидев кровь, бегущую из довольно страшноватых ран.
Женька сморщилась, втянула воздух сквозь зубы.
– Фигня. Заживёт. Посмотри, велосипед цел? – заволновалась она, прекрасно зная его стоимость. Когда ей покупали двухколёсный транспорт, они с отцом только повздыхали в магазине, глядя на цену такого великолепия, как у Олега.
– С ним полный порядок, – возвестил Олег, бросив мимолётный взгляд на велосипед. – Как тебе помочь? – Он жалостливо поморщился: кровь, бегущая из глубоких ссадин на коленях девочки, смешивалась с пылью и грязью на асфальте.
Женька махнула рукой.
– Сама справлюсь. Промою водой и перекисью залью. Классный велик. Дашь ещё покататься?
Олег расширенными глазами посмотрел на отважную и терпеливую девчонку. Она уловила восхищение, с минуту погрелась в его тёплых лучах. Раньше так благоговейно на неё смотрела только Мила.
Вскоре троица Женька, Мила и Олег стали неразлучны.
Женька тряхнула головой, отгоняя непрошеные воспоминания детства. Перед глазами снова встал недавний кошмар. Перескакивая через две ступеньки, она поднималась по лестнице в квартиру подруги. Остался один пролёт, Женька подняла голову и оцепенела: на лестничной площадке целовались её жених и лучшая подруга. Беспощадный свет дневной лампы в коридорчике высвечивал каждую подробность. От неожиданности Женька застыла статуей. Никогда раньше она не видела такого потрясённо счастливого лица у Олега. Ни разу за всё время их романа. Да и запрокинутое лицо Милы светилось от нежности. Они целовались самозабвенно, ничего не видя и не слыша вокруг. Олег оторвался от губ Милы на пару секунд, что-то тихо прошептал. Ласково провёл кончиками пальцев по её щеке, потом зарылся лицом в волосы. Затем отстранившись, долго на неё смотрел. Женька ощутила себя чужой на этом празднике страсти, сердце неистово заколотилось, руки внезапно онемели. На бетонные ступеньки с глухим стуком упал пакет, банки горошка и сгущёнки покатились вниз. Женька, проследив за кульбитами банок до площадки, перевела взгляд на Милу и Олега. Отскочив друг от друга, они виновато и перепуганно смотрели на неё. Она пожала плечами и хрипло произнесла:
– Совет вам да любовь бывший женишок и бывшая подружка.
Мила закрыла лицо руками. Олег, пряча глаза, сделал шаг в сторону Женьки. Та глянула на него яростными, непрощающими глазами.
– Стой, где стоишь. Вы для меня теперь никто и звать вас никак. Заявление из загса я заберу. Счастливо оставаться, – Женька пнула пакет, попавшийся под ноги, и быстро побежала по ступенькам вниз.
– Не уходи так, выслушай, – понёсся ей вслед отчаянный крик Милы.
Женька с силой захлопнула входную дверь, отрезая этот крик.
Жара начала спадать, тень под орехом сделалась гуще, на ранее почти пустой улице появились люди. Женька вставила батарейку в телефон, посмотрела на дисплей – шесть вечера. Долго же она отдыхала на лавочке. Домой возвращаться не хотелось, она боялась столкнуться с Милой и Олегом: было невыносимо и больно их видеть. Все знакомые, друзья, соседи, да весь двор знали о предстоящей свадьбе. Женька понимала, что на долгое время станет предметом пересудов, но не это её волновало. В один миг часть жизни превратилась в насмешку, историю для анекдота. Она усмехнулась. Сколько раз она смеялась над незадачливыми мужьями, жёнами и возлюбленными в анекдотах, а теперь сама стала одной их них. Только теперь ей не до смеха. Хотелось раствориться, исчезнуть из этого мира и больше никого не видеть. Из телефона полилась мелодия из «Неуловимых мстителей». Наверно, мать насторожило её долгое хождение в магазин.