Подземный рейд

Подгурский Игорь Анатольевич

– Бронебойным заряжай!

Послушно клацнул орудийный затвор, принимая желтое латунное тело снаряда с хищно-черной конической головкой.

Японцы все ближе. Степь ревет металлическим лязгом.

– Огонь!

Выстрел! Снаряд точно попал под башню японского «Шинхото Чи-Ха», который встал как вкопанный. Из подбитой машины начали выпрыгивать японцы.

– Завалили япошку! – громко выкрикнул механик-водитель по внутренней связи.

Рядом с «тридцатьчетверкой» начали рваться снаряды, кромсая землю. Мимо! Слишком далеко для имперской оптики, чтобы точно прицелиться и бить наверняка.

Выстрел из орудия танка – долгожданный сигнал, на который тотчас же откликнулись огнем десантники.

В прицеле замелькали тени перешедших на бег японцев. «Белым тиграм» не терпелось взять в штыки русских. Напоить сталь клинков кровью врагов.

– Осколочным… огонь!

Вражеские танкисты полегли, скошенные вихрем стальных осколков, ненадолго пережив своего стального друга.

Стрелок-радист не собирался отставать от командира. Он первой очередью из пулемета перечеркнул грудь знаменосца. Офицер свалился внутрь башни. Знамя падает на землю под гусеницу. Белый стяг с красным солнцем намотало на траки, превратив в разлохмаченную тряпку. А еще через мгновение замирает второй танк: его остановили бронебойщики из противотанкового ружья.

Пехота, окопавшаяся рядом с «тридцатьчетверкой», открыла шквальный огонь. Грохот выстрелов и треск автоматных очередей заглушили все. Бронебойщики стреляли по танкам, остальные – по атакующей пехоте, стараясь отсечь ее от брони.

Беглый огонь был эффективен, стреляли наверняка. За второй машиной вспыхнула третья. Вскоре горели уже пять японских танков, однако остальные быстро приближались.

Ожесточение боя нарастало с каждой секундой. Время замерло, остановив свой бег. Потери нес не только противник, но и десантники. Замолчал пулемет на правом фланге. На его месте курилась сизым дымком воронка. Танки уже совсем близко. Послышались крики: «Банзай!» Позади бронированных чудовищ мелькали японские солдаты с «арисаками» наперевес.

– Стреляйте, бейте, пока не залягут! Отсекайте десант от танков! – кричал старший сержант Житенев.

Японские снаряды молотили по «тридцатьчетверке». 57-миллиметровые орудия не могли причинить вреда танкистам, защищенным мощной броней. Возникло ощущение, что стоящий снаружи гигант бьет по танку исполинским молотом. В ушах оглушающе звенело. В танке стоял непрекращающийся гул. Отскакивали мелкие кусочки окалины с внутренней стороны брони и впивались в руки и лица танкистов.

Вражеский боевой порядок начал перестраиваться. Японцы решили изменить тактику. Уцелевшие танки стали обходить позицию десантников с флангов, пытаясь взять их в клещи.

Этот маневр стоил им еще трех машин. Разворачиваясь, они подставляли свои борта русским. Хорошая мишень. Грех в такую промахнуться. Одну подбили бронебойщики. Две записал на свой счет экипаж танка.

Шаржуков поймал в прицел скособоченный силуэт «Шинхото Чи-Ха» с командирской башенкой. Олег навел перекрестье прицела на синего дракона. Вжимая обрезиненный ободок в глаз, нажал на спуск. От выстрела танк качнуло. В нос шибануло сгоревшей пороховой гарью. Снаряд с ювелирной точностью попал в скалившуюся пасть, пробил броню и разорвался внутри. Японский танк встал. Из него так никто и не выбрался.

Один из вражеских снарядов попал под башню. Броню не пробил, но поворотный механизм заклинило, орудие не поворачивалось.

– Разверни танк вправо! – скомандовал ротный механику-водителю. – Гена, еще немного. Хорош!

Машина с перебитой гусеницей и выбитым катком могла лишь поворачиваться вокруг своей оси. Механик развернул танк. Шаржуков, не отрываясь от прицела, крутил маховик наводки. Оба танка выстрелили одновременно.

Японский танк взорвался. Башню высоко подбросило вверх. Сдетонировал нерасстрелянный боекомплект. У «тридцатьчетверки» разбило нижнюю часть орудийной маски.

Объезжая подбитые танки, японцы упрямо рвались вперед. Из-за двух сгоревших выехал третий и на максимальной скорости устремился к машине противника.

Разрывы осколочных снарядов разметали первую цепь наступающих. Но за ней появилась вторая. Из горящих машин один за другим выскакивали танкисты. Одни тут же падали замертво, другие, соскользнув с брони, по-пластунски прижимаясь к земле, скрывались в гаоляне. Высокой траве все равно кого укрывать.

Черные с яркими вспышками огня вырастали один за другим фонтаны разрывов. Японская храбрость наткнулась на самоотверженность и боевой опыт русских.

Поняв, что «тридцатьчетверку» не подбить из их калибра, наводчики японских танков перенесли огонь на позицию десантников. Разрывы орудий перемешивали пехотинцев с маньчжурской землей. Злые огоньки автоматных выстрелов на месте огневых позиций русских солдат гасли один за другим.

Стелился черным туманом и расползался по степи дым, прикрывая японцев и мешая точно целиться. На левом фланге враги подобрались ближе всего. А тут, как назло, замолчал второй пулемет. «Убиты, что ли?» – мелькнуло в голове старшего сержанта. Житенев сам пополз к пулеметчикам. Взглядом определил: убитых нет и пулемет цел.

– Что случилось?

– Перекос!.. Не выбью патрона…

Выковырнули финкой. Каждая секунда показалась вечностью. Не умолкал отчаянный перестук очередей из «ППШ», часто хлопали «арисаки». От свинцовых мух стало тесно в воздухе. Сквозь разрывы в дымной завесе было видно, как «белые тигры» скапливались за подбитыми танками, готовились к атаке. «Разом ударят – сомнут», – обреченно подумал старший сержант. Он поменял пустой диск и открыл огонь.

Раненые пехотинцы не уходили с огневого рубежа. Отступать все равно было некуда. Один из них, с наспех забинтованной головой и грудью, перевязанной прямо поверх гимнастерки, приподнялся и метнул в ближайшую вражескую машину связку гранат. В этот бросок он вложил последние силы и тут же упал, уткнувшись лицом в землю. Взрывом подняло фонтан земли. Промахнулся. Не добросил. Танку гранаты не принесли вреда. Еще миг – и он ворвется на позицию. Выстрел из противотанкового ружья в борт танка, и он загорелся, как свеча.

Над головами десантников роями проносились с пронзительным свистом пули, вокруг рвались снаряды. С каждой минутой бой усиливался. Казалось, нет предела его накалу. Старший сержант Житенев был ранен в плечо. Его не успели перевязать. На позиции левого фланга показался японский танк. Угрожающе лязгая, вражеская машина приближалась. Схватив здоровый рюкзак со взрывчаткой, снятый с убитого камикадзе, Житенев на боку пополз навстречу танку. Ему не хватило нескольких метров. Сержанта практически развалило напополам пулеметной очередью. Японский танкист, опасаясь подорваться на мине-рюкзаке смертника, резко затормозил и свернул в сторону. Под танк, пытавшийся проскользнуть мимо опасного места, со связкой гранат в руке бросился русский солдат. Миг, и он исчез во вспышке взрыва. Подбитая машина завертелась на месте.