Поединок чести
Шрифт:
София внезапно очнулась от своих грез. В этот день не надо было предаваться мечтаниям. Ей следовало быть в другом месте, она не должна была праздно стоять у окна. Она решительно повернулась к Женевьеве.
— Сейчас ты пойдешь со мной! — твердо заявила она. — Хватит и того, что ты не вышла с другими девочками, чтобы попрощаться с рыцарями. Рюдигеру наверняка очень тебя не хватало!
Сама София также не вышла во двор крепости, но Дитмар был об этом предупрежден. Юные возлюбленные попрощались ночью. Но София не собиралась выпускать
«Я все время буду с тобой! Я буду наблюдать за битвой», — пообещала она Дитмару и была намерена сдержать свое обещание. Она потрясла за плечи Женевьеву, которая, снова скорчившись перед молитвенным столиком, погрузилась в раздумья. Она больше не молилась, по крайней мере, не читала без устали Евангелие от Иоанна и избавила Софию от бесконечного повторения «Отче наш». Однако молчание Женевьевы беспокоило ее все больше.
— Я пойду к воротам Монтульё и взберусь на оборонную башню. И ты пойдешь со мной! Давай, одевайся, рыцари уже выехали.
Женевьева словно очнулась от сна.
— Нас не пустят туда, — возразила она, но София лишь отмахнулась:
— Госпожа Айеша также туда собирается. А ее супруг уже там. Он не будет сражаться вместе с рыцарями, а хочет еще раз испробовать это маленькое боевое орудие. Госпожа возьмет нас с собой, но только если ты не будешь медлить.
— Я устала от сражений, — тихо произнесла Женевьева.
София пожала плечами:
— Мы все устали. Причем все это могло бы закончиться очень быстро. Вашим Совершенным нужно всего лишь принять христианство, и крестовый поход завершился бы. Монфору пришлось бы снять осаду, и он пришел бы в бешенство.
После смерти Фламберта София уже не могла сочувствовать альбигойцам. Она заранее втянула голову в плечи, ожидая резкой отповеди Женевьевы. Однако ее подруга не промолвила ни слова и, помимо этого, ошеломила Софию и тем, что выбрала не черное, а хоть и простое, но темно-синее платье.
София не решилась заговорить об этом, однако мавританка сразу заметила перемены. Она велела оседлать лошадей для девочек и ожидала их на своей мулице.
— Как вы красивы, Женевьева! Вам следует чаще носить цветные платья. Жаль, что господин Рюдигер не увидел вас. Но после сражения он этому обрадуется. И вашему брату оно также понравилось бы. — Мавританка бросила на девушку сочувствующий взгляд, но и испытующий одновременно.
Женевьева опустила глаза.
— Мой брат умер как Совершенный, — тихо произнесла она. — Я же никогда не буду совершенна.
Ариана, которая как раз усаживалась на свою лошадь, возмутилась:
— Знаешь, многие хотели бы выглядеть так, как ты. Если бы у меня были такие роскошные волосы…
С недавних пор Ариана посвящала долгие часы уходу за собой. Она была влюблена в рыцаря графа Фуа и не хотела показаться ему слишком маленькой, слишком юной, слишком худой и вообще несовершенной в чем-либо.
— Вам не следовало брать с собой малышку, —
Для юной Арианы это было первое сражение. До сих пор девочкам разрешали присутствовать лишь при прощании с рыцарями, но не наблюдать за кровавым побоищем перед городскими стенами и видеть, как умирают воины в полевых лазаретах.
— Невозможно уберечь ее от всего, — сказала Мириам. — И она очень хотела поехать. Думаю, граф Фуа будет присматривать за своими юными рыцарями.
Бернард был не намного старше Арианы, всего год назад он прошел посвящение в рыцари.
Бой уже был в самом разгаре, когда женщины и девочки добрались до деревянной башни. Вонь в сооружении была нестерпимой — защитники, как и прежде, регулярно обтягивали башню с внешней стороны свежими шкурами животных, чтобы ее было сложнее поджечь. Разумеется, на южном солнце они недолго оставались свежими.
Ариана выглядела так, словно ее вот-вот стошнит, но София и Женевьева с таким страхом выискивали взглядами Дитмара и Рюдигера, что не обращали внимания на то, что происходит вокруг. Мириам сразу присоединилась к Аврааму, который находился возле патереллы. Орудие доказало свою пригодность, стрелки отправляли по нападавшим одно каменное ядро за другим.
— Я заставляю их стрелять как можно дальше, чтобы они случайно не убили кого-нибудь из наших, — прошептал Авраам жене. — И так как солдат Монфора великое множество, они могут стрелять куда угодно — все равно всегда попадают в цель.
Это было правдой. Подкрепление крестоносцев состояло лишь из небольшого числа рыцарей, но сотен пеших воинов. Теперь они топтались на поле боя, и на первый взгляд казалось, что они больше мешают рыцарям сражаться, чем помогают. Однако на самом деле они представляли собой реальную угрозу. Своими копьями, на концах которых были крюки или острия, они сбросили с лошади не одного рыцаря, сражавшегося с другим всадником. А помимо этого они беспощадно забивали дубинками и закалывали ножами любого, кто падал, прежде чем он мог подняться, и меч рыцарю не помогал спастись.
Женевьева и София старались не упускать из виду знамена Рюдигера и Дитмара, да и Ханзи, который выпускал одну стрелу за другой, то и дело поглядывал на друзей. Позади него девушки, к своему изумлению, увидели Эсклармонду. И крестьянка не ограничивалась просто наблюдением за сражением, — она энергично наполняла колчаны стрелков, разогревала смолу, чтобы затем окунать в нее стрелы и поджигать их, и при этом была такой же вспотевшей и грязной, как и воины. Однако эльфийскую красоту Эсклармонды это не портило. Ее прекрасные светлые волосы развевались на ветру, а загорелое личико было умиротворенным.