Поединок. Выпуск 7
Шрифт:
Закурдаев, справедливо решив, что, поскольку он уже был на берегу, видел немца и знает обстановку, то выполнение этой задачи поручат именно ему, протянул за веревкой руку. Но Зубков остановил его:
— Ты уже только что отличился, — назидательно сказал он. — Я думаю, товарищ старший лейтенант поручит это дело мне.
— Мы все вместе решим эту задачу. И не мы пойдем за «языком», а он сам к нам придет, — сказал Сорокин. — Главным действующим лицом у нас опять будет Борис. А в целом план довольно простой. Берите на плечи командира и марш к берегу.
У реки группу, как и было ему приказано, встретил Сапожников.
— Полный порядок. Начался клев, немец не успевает таскать плотву, — доложил он.
— Новых «рыбаков» не появилось? — спросил Сорокин.
— Никого. По всему видно, он тут один, — доложил Сапожников.
— Очень хорошо. Продолжайте наблюдать, — приказал Сорокин. — А ты, Борис, вытаскивай приманку.
Сапожников, пригнувшись, поспешил обратно на берег. А Борька снял из–за спины мешок, развязал и вытряхнул из него поросенка. Обвязал его за шею и вокруг спины веревкой и развязал ему рыло. Поросенок тотчас же бодро вскочил на ноги, радостно захрюкал и, совсем как собачонка, потащил Борьку за собой к берегу.
Сорокин, Зубков и Закурдаев, немного поотстав, пошли за ним. Гусейнов, Елкин и Бугров остались возле раненого командира.
Как потом рассказывал Сапожников, все произошло «ну, просто как в кино».
Поросенок захрюкал. Немец сейчас же завертел головой. Потом быстро вытащил из воды удочки, бросил их на палубу, выбрал якорь и схватил шест. Отталкиваясь от дна, он погнал катер к берегу. Он так спешил не упустить трофей, что даже не дал катеру хорошенько пристать к берегу, а спрыгнул прямо в воду. Но потом одумался, снова залез на катер, захватил автомат и спрыгнул на берег.
Поросенок довольно похрюкивал, а немец, ломая кусты, напролом лез к тому месту, откуда доносились эти звуки. Автомат, чтобы не мешал, он закинул за спину. Немец очень спешил. И очень удивился, когда вдруг в живот ему буквально уперлись два ствола. И кто–то сдернул с плеча у него автомат. Он хотел закричать, но высокий красноармеец в зеленой фуражке очень выразительным жестом показал, что рот надо держать закрытым. Потом сзади подошел еще один красноармеец и негромко, но требовательно скомандовал на немецком языке: «Молчать! Руки вверх! Отвечай, кто тут есть еще?»
Немец понял, что попал в плен, что пощады ему не будет, и страшно перепугался.
— Я тут один. Ловлю рыбу для господина майора фон Хебста, — сообщил он.
— Спроси его, катер исправен? — приказал Сорокин.
Сапожников быстро перевел.
— Конечно, конечно. Это очень хороший катер. Его сделали в Польше. Но уже год на нем плавает господин майор, — лепетал немец.
— Ограбили Польшу, теперь нашим добром решили поживиться. Дорого вам это обойдется, — заметил Сорокин. — Как он сюда попал, этот катер?
— Его сначала везли на машинах, потом спустили на воду, — сообщил немец.
— Узнай, где стоят их гарнизоны, — продолжал допрос Сорокин.
Немец с готовностью раскрыл рот, чтобы
— Животинку можно обратно в мешок, — сказал Зубков.
Борька ловко проделал эту операцию.
— Так где ваши гарнизоны? — повторил вопрос Сапожников.
— Вниз по течению не знаю, — завертел головой немец. — Вверх — знаю, стоят до самой железной дороги. Там у моста расположен наш саперный батальон.
— Черт с ним, с этим батальоном, незачем нам вверх плыть, — решил Сорокин. — Несите командира в катер. А ему передайте: если что–нибудь наврал — первым пойдет кормить раков.
Сапожников справился с этой задачей. И, очевидно, еще что–то весомое и доходчивое добавил от себя, потому что немец, не переставая, начал повторять «Майн гот! Майн гот!» и колотить себя в грудь кулаками.
***
Через несколько минут вся группа была уже на катере. Капитана Колодяжного занесли в каюту и положили на стол. По приказу Сапожникова немец запустил двигатель и осторожно вывел катер на середину реки.
— Все, что найдете дельное, брать с собой! — приказал бойцам Зубков.
«Дельное» нашлось. С носа катера сняли пулемет. Гусейнов сразу же принялся его осваивать и очень скоро доложил Сорокину, что в любую минуту готов открыть огонь, тем более что при пулемете были две снаряженные патронами ленты. В каюте нашли еще один автомат, ракетницу с ракетами, кожаную офицерскую сумку с картой района и компасом, аптечку и еще немало всякой всячины. В шкафу обнаружили майорский плащ с погонами и фуражку с серебряным плетением на козырьке.
Сорокин сразу решил, что форма может послужить неплохой маскировкой, и приказал Сапожникову:
— Попробуйте надеть на себя.
Сапожников примерил фуражку. Она явно была мала. А плащ велик.
— За своего не признают, — решил Зубков.
— Пожалуй, — с сожалением согласился Сорокин. — А ну–ка, Закурдаев.
Закурдаев дурашливо надулся и напялил на голову майорскую фуражку. Потом накинул на плечи плащ. Ему и та и другая вещь оказались удивительно впору.
— Как будто специально на тебя шили, — с любопытством разглядывая товарища, заметил Елкин.
— Вот и прекрасно, — одобрил Сорокин. — Отправляйтесь к мотористу, и на средник вперед! Наблюдайте за ним и за берегами. Бугрова возвращайте сюда, и больше никому из каюты не высовываться.
— Хорошенько поглядывай, — хлопнул Закурдаева по плечу Зубков. — Теперь и наши по тебе чесануть могут.
— Не пужай, старшина, — хмыкнул Закурдаев и отправился на бак к мотористу.
Двигатель заработал сильнее. Катер двинулся вниз по реке.
— А вот еще, — послышался вдруг голос Елкина. Все оглянулись. Елкин открыл в шкафу какой–то ящик и извлек из него две бутылки вина, копченую колбасу, масло, печенье и хлеб. Сорокин очень обрадовался этой находке.