Поединок
Шрифт:
Небо там сияло, но не светом солнца, а каким-то другим – более ярким, и в то же время не столь слепящим. Во всяком случае, на этот свет Деггубэрт мог смотреть, не щурясь по привычке. Но даже эта яркость не скрывала темных очертаний колоссальных фигур, схожих с человеческими, неподвижно высившихся над равниной. И сразу стало понятно, что невероятное сияние исходит именно от тех силуэтов.
В голове Деггубэрта все помутилось, ноги предательски задрожали, мир вокруг поплыл и закачался, увиденная картина распалась на мелкие осколки, в ушах зазвенело и сразу же стихло, свет солнца стремительно потускнел, вершина глинистого холма, на которой он стоял,
«Это все от усталости», – возникла в голове первая мысль, и Деггубэрт пошевелился. На щеке лежала, щекоча кожу, засохшая травинка. «От усталости и от ожога проклятой твари, – появилась вторая мысль, и вслед за ней тут же пришла третья: – А еще очень хочется пить. Пить и есть».
Смотритель открыл глаза, с трудом разлепляя тяжелые веки.
– Жарко, – сказал кто-то рядом с лежащим, и Деггубэрт приподнялся, чтобы разглядеть, кто обращается к нему.
Поблизости никого не было.
«Показалось», – пожал плечами смотритель и потрогал доспехи. Они составляли прекрасную надежную защиту.
– Солнце сильно палит, – опять сказал кто-то поблизости усталым голосом, и Деггубэрт вскочил с места, чтобы наконец увидеть неизвестного.
Ни у стены здания, ни на холме не изменилось ничего, и смотритель по-прежнему был один. Растревоженный резкими движениями ожог саднил, вызывая ноющую боль, и Деггубэрт перестал озираться: нужно было поскорее заняться раной.
В кожаной фляге еще оставалось немного воды из озера, и смотритель решил приберечь ее для лечения. Он присел к той стене таинственного здания, где отсутствовали оконные и дверные проемы, и снял с себя доспехи.
Отдохнувшее за время беспамятства тело приятно расслабилось, но Деггубэрт напомнил себе, что впереди ему предстоит, возможно, нечто еще более сложное, чем схватка с детенышем громадного паука.
«Сейчас бы домой, на вышку, – мечтательно подумал он. – Выспаться в безопасности за крепкими стенами, посидеть вечером у очага, отдохнуть от ежедневных мелких стычек с многоногими, почитать «Словарь»… пожевать пожаренных кактусов с пряным соусом, выпить на сон грядущий кружечку приятно пахнущего травяного чая… Вот только Мирейна с Ларсом вряд ли удастся увидеть!..»
Деггубэрт промыл обожженную часть шеи, иначе рана осталась бы грязной и загноилась. В походной сумке еще оставалось немного снадобья против подобных ран, и смотритель тщательно покрыл толстым слоем мази розовую, выделяющую сукровицу плоть, после чего принялся выщипывать нитки из обтрепанного края рукава, чтобы наложить их сверху.
– Болеет, – сказал кто-то совсем рядом с ним, но уже совсем другим голосом, чем прежде, и Деггубэрт, вздрогнув, уронил коробочку с мазью в траву. Хорошо хоть, успел закрыть лекарство крышкой, вырезанной из скорлупы овального, величиной с кулак, волосатого ореха.
«Снова показалось? – подумал смотритель, с недоверием оглядываясь по сторонам. – А может, и впрямь головой ударился, падая с вершины холма? Но войлок в шлеме должен смягчить удар, да мне и больно-то не было…»
Он вспомнил, что сразу после гибели младших смотрителей долго слышал какие-то голоса, но уж больно чуждыми и неживыми они показались;
Пошарив рукой в траве, Деггубэрт нашел коробочку и принялся накладывать корпию; он думал о том, как было бы хорошо, если бы рана зажила поскорее, и тогда уж точно ничто не помешает ему выбраться к человеческому жилью.
– Давно тут таких существ не было, – опять произнес новый голос.
Смотритель так и замер на месте, но неизвестный себя не выдал ни единым движением, пусть даже почти бесшумным, ни одна посторонняя тень не скользнула в пределах взгляда Деггубэрта. Воин закончил возиться с раной, вновь облачился в доспехи, поиграл мускулами, убеждаясь, что вполне способен противостоять невидимому врагу, и проверил оружие.
На металле топора и меча опытный взгляд Деггубэрта заметил несколько крошечных выщерблин, не укрылось также от него и то, что оба лезвия слегка затупились.
– Проклятье! – буркнул смотритель. – Нужно наточить. Но как?
Он пощупал стену здания, нашел, что она вполне прочная, и начал точить меч, но чуть не уронил оружие себе на ногу, опять услышав загадочный голос:
– Осторожнее спускайся!
Однако теперь Деггубэрт успел заметить, откуда шел этот голос, и посмотрел туда.
По стене здания, шагах в сорока от него, спускаясь со второго этажа к травяным зарослям, ползли две большие светлые улитки – каждая размерами чуть больше головы Деггубэрта. Одна двигалась с нескрываемым трудом, вторая – чуть порезвее. Отстававшая улитка была толще, завитки ее спиралеобразной раковины выглядели более шершавыми, даже слегка растрескавшимися. Вторая то и дело вытягивала свои смешные глазки-рожки, словно бы удивленно взирая на мир. На несколько мгновений она застыла на месте, поворачивая головку в разные стороны, и наконец уперлась взглядом в Деггубэрта, после чего смотритель опять услышал голос:
– Большой какой! Он не опасен?
И еще один голос, совершенно незнакомый:
– Не опасен. Хотя мы не знаем, чем они питаются. Торопись! Вдруг он хочет нас слопать?
Ползшая впереди улитка, очевидно, младшая, повернула глазки-рожки к траве и снова заструилась своим телом по стене.
И Деггубэрта осенило: он слышал голоса улиток! Именно они пару секунд назад говорили между собой – и никто иной! Старый воин покачал головой, словно отгоняя от себя сонную хмарь, но голоса улиток не исчезли: мирные создания продолжали переговариваться о чем-то своем. Деггубэрт подошел ближе, и в голосах улиток появился неподдельный ужас: они боялись, что это громадное создание причинит им вред!
И тут он услышал еще один голос, пятый по счету:
– Ай!
Голос раздавался откуда-то снизу, из-под ног смотрителя, и он наклонился посмотреть. Оказалось, что обутой в кайду ногой он наступил на широкий листок невысокого травянистого растения с крохотным бледным цветком в верхней части, и новый голос исходил именно от этого несчастного, случайно обиженного Деггубэртом создания.
«Я лишаюсь разума, – с искренней печалью подумал смотритель, – или…»
Ну, конечно же! Впервые эта странность возникла после того, как спустившиеся с небес чужие пауки расправились с Мирейном и Недотепой. А второй раз – здесь, в загадочном месте с таинственным сооружением, о предназначении которого Деггубэрт даже подумать боялся, с совершенно плоской равниной, явно искусственного происхождения, и гигантскими фигурами на горизонте, от которых исходило притягательное и одновременно пугающее сияние!