Шрифт:
В честь 60-летия полёта Юрия Алексеевича Гагарина в космос
Как подводнику-атомщику, мне было
интересно, в формате собственной фантазии
писателя, посредством этой книги, побывать в
космосе на космическом корабле с…
термоядерным двигателем и слетать на… Марс.
АВТОР
Предварительно допущенные к полету космонавты, отрабатывали последние вводные руководства ЦПК – центра подготовки космонавтов. Шла подготовка к мировому эксперименту в космическом пространстве на новом ускорителе…
– Эта, как ее…? – продолжил свой прежний разговор с напарником Николай Петров, как только «вышел» из скафандра через специальный люк в спине после тренировки в Гидролаборатории Звездного городка, где в большом бассейне имитировался открытый космос.
– Фатима… –
– Да, знаю я, откуда она. Мне бабы в принципе не нравятся по космосу, сам не знаю почему…
– А у вас в гидронавтах, что никогда не было женщин?
– Еще чего! У нас все просто и без излишеств – каждому в отсеке свой горшок, он же писуар… Не то, что в космосе на станции, когда главное – не забыть пристегнуть себя к унитазу…
– Все же, мне кажется, у тебя другая причина?
– Да, ты прав, я из тех, кто мимо не пройдет…
Николай попал в отряд космонавтов из засекреченной конторы гидронавтов, которую все время грозились рассекретить как у космонавтов, сделать международной, но так и не сделали – военные вообще любят засекречиваться, чтоб никто не видел и не мешал. Отбор в гидронавты был как у космонавтов, поэтому ему не составило особого труда переква-лифицироваться и попасть сюда без конкурса, учитывая, что обе конторы дружили давно и часто обменивались опытом. Ведь космос и глубоководные погружения на дно морей и океанов были весьма схожи, особенно в части стыковок, а также по степени риска и всяких неожиданных опасностей. Кое-что, удачно примененное под водой, первона-чально планировали, при помощи Николая, испытать в открытом космосе, если все пойдет как запланировали. Но программа полета видоизменялась не один раз, про эксперимент все дружно позабыли. Николай превратился в обычного, проходящего предстартовую подготовку, космонавта со статусом БИ – бортовой инженер. Он шел практически без замечаний и вскоре вошел в основной экипаж, где и познакомился с командиром Юрием Поздняковым. Ему, конечно же, хотелось стать и командиром, но он был не из летчиков, да и с парашютом прыгал всего несколько раз, из любопытства.
Николаю, исходя из его прежней специальности гидронавта, нравился имитатор модуля орбитальной станции, установленный в бассейне. Несмотря на сложности, он проворно справлялся с гидроневесомостью и всячески игнорировал помощь водолазов – еще чего не хватало, ведь он сам водолаз высшей квалификации с глубиной погружения… Впрочем, это уже секретная информация.
– Так, хлопцы! – вклинился в разговор РукГрупп – руководитель группы подготовки основного экипажа полковник Иван Туров. – Понимаю, что она вам не нравится…
– Что опять герлз из Штатов? – не удержался с репликой Николай. – Сколько ж можно?
– Ты все о своем, Николай…, – ответил Туров. – А я про другое…
– Неужели…, эта штучка? – стал догадываться Юрий, о чем речь.
И хором:
– Эта штучка – центрифучка!
– Американская вонючка! – не удержался вставить Николай и добавил, как в фильме «Республика ШКИД», сокращенно:
– А.В.!
– Опять за свое, – покривился в сторону Иван Туров. – Вот как тебя брать в международный экипаж. Вы что там, в океане, совсем одичали?
В Гидролаборатории послышались уже командирские нотки, которые иногда заканчивались тут же на месте выводом о «психологической несовместимости» одного из претендентов на полет в космос.
– Виноват – исправлюсь! – сходу поправился Николай и все загоготали, потому как в тему разговора подошла дама и не одна, а со странным партнером – оба были из Соединенных Штатов Америки.
– Привет, комрадс! – произнесла рыжеволосая американка и стала при помощи помощников центра облачаться в тяжелый скафандр, чего не скажешь про ее напарника или напарницу – толком было не понятно мужик это или женщина – крупняк, одним словом, с набором мышц Шварценеггера. Индивидуум просто присел на стул рядом с мадам и своим скафандром, и вытянул ноги.
Про рыжеволосую вообще говорили, что это Джинна-Джейн-коммунистка – у них там в Штатах в это время рулили демократы из Демократической партии, переполненной марксистами и прочими ленинцами, которых в России давно как позабыли. Не дождавшись ответа типа «Но-пассаран!», дама замкнулась в себе. Но прежде,
Вообще-то все ждали, что американцы таки полетят на своем космическом корабле, но наш, несмотря на двухгодичную критику во всех космических державах, кроме Китая, и особенно в части СМИ, за якобы ненадежность узлов и агрегатов, оказался по ходу практических испытаний наоборот надежнее всех аналогов. Почти как с вакциной «СПУТНИК» от Ковида. Космический корабль немного впитал в себя некоторые наработки умной женщины-физика, но основывался на отечественной термической ядерной установке с расщеплением атомов, что, как всем известно, сопровождается выделением огромной тепловой энергии, переводимой в данном случае в реактивную тягу ракеты. Постепенно прижился термин от обеих разработок – американской и русской, а именно, «термоядерный ракетный двигатель» – сокращенно ТРД. В России вообще любят все сокращать и не только термины.
Весь мир по прежнему смотрел на Илона Маска, основателя компаний «Спейс-Х» и «Тесла», ожидая, что именно он сможет первым организовать доставку человека на Марс. А его сверхтяжелая ракета с семью астронавтами на борту стартует, как обещал, с плавучего космодрома в Мексиканском заливе. Но что-то пошло не так и все вдруг замолкли. Американцы не стали рисковать, несмотря на давление, в том числе и руководства НАТО, сетование, что, мол, у русских тесновато и только четыре кресла в аппарате, а не семь. НАСА не хотелось подвергать опасности свой экипаж, прошедший мучительную для организма подготовку, к тому же, полностью состоявший из принципов толерантности – женщина, женщина-мужик, или как там у них – оно или они, или ону – запутаться можно. И второй экипаж был типа первого – демократия, одним словом. Что касается программы полета, у русских первоначально вообще стояла задача из области примитивных: просто доставить американцев со всеми половыми наворотами толерант-ности на международную космическую станцию – МКС и сбагрить в их блок, пусть дальше сами, сами, сами… Правда, как показывал опыт, наши при совместных полетах таки наведывались в американский блок. Причина банальная – силовой тренажер-трансформер – он позволял совмещать одновременно ряд упражнений – жим, тяг и приседания… На нашем сегменте конечно же имелся спортивный инвентарь с велотренажером, но американский трансформер нравился больше. Все понимали и понимают, что спортом надо заниматься, причем ежедневно – не менее двух часов в день, а иначе разжиреешь и… застрянешь в каком-нибудь люке подобно Винни Пуху…
К концу подготовки в Звездном городке, конфигурация полета основного экипажа Юрия Позднякова кардинально изменилась – стыковка со станцией, где наши хотели высадить американцев, потихоньку ушла в запасные варианты. Все отчетливее нарисовалась «картина маслом» совместного полета от начала и до конца – это уже был всеми желанный Марс… Никто не ожидал, что русские ученые и производственники машиностроительного комплекса в рекордные сроки сварганят и неоднократно испытают на стендах и на практических пусках новый термоядерный двигатель – он был разработан не только для боевых, военных целей, но и для космоса. Все делалось в дистанционном автоматическом варианте, но отрабатывались и аварийные ситуации с переходом на ручное управление. Цикл подготовки последних экипажей отличался от предыдущих, поскольку пришлось вводить курс управления реактором в чрезвычайных ситуациях.
Что касается американского космического корабля, то это как раз было дело рук, а вернее мозгов, той самой Фатимы Ибрагими, разработавшей теоретическое обоснование создания термоядерного двигателя. Реактивная тяга создавалась плазмой и плазмоидами, этакими сгустками замкнутого магнитного поля, вылетавшими наружу с огромной скоростью. Предполагалось, что орбита Марса будет достигнута, при правильно обоснованных расчетах траектории полета, уже на вторые сутки. А это, как известно, пятьдесят пять миллионов километров от Земли. Тут уж точно не до стыковок – расстыковок со станцией. Да и скорость корабля была беспредельная – за 500 километров в одну секунду или около двух миллионов километров в час. На первый план выходили вопросы здоровья – как такие перегрузки перенесет человеческий организм, да подготовленный, да тренированный, но таки человеческий и с ним не все было понятно. Тем не менее, желающих отправиться в эту рискованную экспедицию было больше, чем в свое время желающих купить билет на «Титаник»…