Поэтические воззрения славян на природу (Том 1)

Афанасьев Александр

______________

* Другие загадки, означающие год, говорят: "12 орлов (месяцы), 52 галки (недели), 365 скворцов (дни) одно яйцо (- солнца) снесли"; "стоит дув, на дуву цвет на весь белый свет" или "золотая маковка" (весеннее солнце). Этн. Сб., VI, 46-90.

** Н. Р. Ск., V, 53; VIII, 26; Пов. и пред., 118; Срп. припов., 26; Сказ. Грим., 60, 64; Гальтрих, 6; Ган, 36; Ж. М. Н. П. 1846, III, 171.

*** Номис., 38; Полн. собр. послов, и погов. 1822 г., 256.

**** Немецкое причитанье (Sonne, Mond u. Sterne, 119) обращается к золотой курице с такою просьбою:

Goldhenne, Goldhenne!

Lass die Sonne scheinen, и т. дал.

***** Впрочем, народная загадка называет гром - уткою ("крякнула утка на весь свет чутко!".
– Курск. Г. В. 1853,11), которая, вероятно, сродни сказочной утице, несущей золотые яйца.

****** Эрбен, 257-8.

******* Говорят еще, что петуху разрешено во сто лет снести одно яйцо, из которого, если проносить его шесть недель подмышкою, вылупится василиск.
– Записки Авдеев., 149; Пузин., 165; Иллюстр. 1846, 344-5.

******** Sonne, Mond u. Sterne, 52, 214.

********* Die Gotterwelt, 106.

**********

Обл. Сл., 183; Сахаров., II, 62.

*********** Послов. Даля, 661.

************ Ibid., 1041. Кто хочет увидеть дьявола, должен иметь при себе куриное яйцо, снесенное в сочельник (Киев. губ.), т. е. в день рождения солнца.

************* Die Gutterwelt, 190.

Es donnert und blitzt;

Im Himmel drohen sitzt

Die Mutter des Herrn,

Hat goldcne Kem,

Hat goldene Kugein;

Sic glitzen und blitzen,

Die Engel thun lachen,

Die Kugein thun fallen,

Die Mutter Gottes thut suchen, etc*.

______________

* Der heut. Volksglaube, 98.

В числе разнообразных поэтических уподоблений громовые раскаты сближались также с гулом, производимым катящимися каменными шарами: игра, состоящая в бросании шаров, принадлежит глубокой древности*, и фантазия воспользовалась знакомою ей картиною этой игры для изображения летней грозы; такое уподобление тем легче возникало в уме, что в самых молниях видели камни, бросаемые богом-громовником (см. стр. 126). По немецким сказаниям, во время грозы ангелы играют на небесах в кегли и кидают огромные камни, которые своим шумным раскатом и ударами производят гром; камни, попадающие в открытые отверстия, низвергаются на землю (аэролиты)**. О грозовых демонах (великанах и чертях) рассказывают, что они, убегая от преследований громовника, скатываются с (271) облачных гор в виде пламенеющего клубка или шара*** по свидетельству русских сказок, змеиные города и дворцы (= громовые тучи) свертываются в медное, серебряное и золотое яйца или шары, и катятся вслед за сказочными героями****.

______________

* Пикте, Н, 468.

** Der Ursprung der Myth., 85-86; Germ. Mythen, 202: Perkuno kulka donnerkugel.

*** D. Myth., 512; Die Guttenvelt, 203. Греческий великан Сизиф осужден был подымать на гору камень, который постоянно скатывался вниз.

**** Н. Р. Ск., 1-11, стр. 129-130; VIII, 7.

Яйцо, как метафора солнца и молнии, принимается в мифологии за символ весеннего возрождения природы, за источник ее творческих сил. Когда холодное дыхание зимы налагает на небо и землю печать смерти и разрушения, в этом яйце таится зародыш будущей жизни, и с приходом весны из него созидается новый мир. Космогонические мифы суть, собственно, сказания о весеннем обновлении природы (см. гл. XIX). Персы верили, что вначале не было ничего, кроме божества; потом родилось яйцо, и когда оно созрело - из него явилась вселенная с ясным солнцем и луною*; они величали яйцо в своих священных песнях и держали в храмах литые металлические его изображения**. Индийское предание о создании мира говорит о золотом яйце, которое плавало в водах, т. е. в дождевых потоках облачного неба***. По преданию, записанному Геродотом, мир создан из яйца, положенного баснословной птицею Фениксом в святилище Гелиоса. Греческие и римские философы происхождение вселенной вели от яйца (ab ovo), а в наших старинных рукописях повторяются византийские уподобления мира - яйцу; так, наприм., в одной рукописи читаем: "о яйце свидетельство Иоанна Дамаскина: небо и земля по всему подобны яйцу - скорлупа аки небо, плева аки облацы, белок аки вода, желток аки земля"****. Калевала рассказывает, что в начале веков могучий Вейнемейнен носился по широкому морю (= облачному небу); вдруг прилетает орел, садится к нему на колено, вьет гнездо и кладет яйца. Вейнемейнен чувствует, что колено его согревается, тряхнул им - и орлиные яйца падают в море и разбиваются; из разбить1х яиц он творит солнце, луну и звезды, приговаривая эти вещие слова: "будь, исподняя скорлупа - землею, а верхняя небом! светися, белок, на небе солнцем, а ты, желток, разгоняй ночную темноту луною! а что осталось от яиц, пусть пойдет на звезды!"***** Уподобляя круглый свод неба верхней половине яичной скорлупы, предполагали, что нижняя ее половина спускалась вниз и замыкала собою подземный мир. Таким образом, не только солнце, но и вся вселенная представлялась одним огромным яйцом. Творение солнца из яичного белка, а луны из желтка согласуется с теми эпитетами, которыми равно обозначалось и сияние небесных светил, и блеск благородных металлов; как солнце и луна уподоблялись золоту и серебру, так то же уподобление допускалось и по отношению к составным частям яйца. Литовская загадка так определяет яйцо: "разбил я лед (= скорлупу) - и нашел серебро (= белок), разбил серебро- и нашел золото (= желток)******. Придавая небесным светилам человеческие образы, венгерская сказка******* говорит о двух златовласых малютках, которые вылупились из золотых яиц вороны: у одного во лбу соляце, у другого - (272) звезда, что напоминает близнецов Диоскуров (Кастора и Поллукса), рожденных из яиц Леды (от Зевса-лебедя) и блистающих на небе звездами. В Персии до позднейшего времени соблюдался обычай - в марте месяце, т. е. при весеннем возрождении природы, биться красными яйцами, ставить их на стол и посылать в дар своим друзьям********. У нас красные и желтые яйца играют важную роль на праздник Светло-Христова Воскресения, совпадающий со временем древнеязыческого чествования творческим силам весны, и самый цвет, в который они окрашиваются, знаменателен: оба эпитета красный и желтый связываются с понятием яркого солнечного света. На Светлую неделю простолюдины катают красные яйца, бьются и меняются ими. Монастырские наказы XVII века, наряду с другими суеверными обрядами,

запрещают крестьянам биться яйцами*********; следовательно, в этом обыкновении видели тогда дело, противное вере. В глазах народа яйцо, особенно - красное, пасхальное, получило значение средства, наделяющего плодородием и здоровьем. На праздник Пасхи крестьяне ставят на стол кадку с зернами пшеницы, зарывая в ней яйцо, и зёрна эти берегут для посева; отправляясь сеять лен, кладут в мешок, наполненный семенами, яйца, а при посеве конопли разбрасывают по полю яичную скорлупу с таким приговором: "роды, Боже, конопли билы, як яйца!"********** В день Вознесения ходят на поля, засеянные рожью, и подкидывают кверху красные яйца, чтобы рожь так же высоко поднялась (вознеслась), как подброшенное яйцо. Первые три яйца от курицы, которая прежде других начала нестись, употребляются для гаданья о будущем урожае; для этого замечают, в каком порядке, по времени, они были снесены, и потом взвешивают их: если первое яйцо тяжело - то лучший урожай будет от раннего посева, если тянет сильнее второе яйцо - то от среднего, а если третье - то от позднего (Саратов, и Перм. губ.). Заслышав впервые весенний гром, крестьяне умываются водою с красного яйца- на красоту, счастие и здоровье: яйцу, следов., придается то же значение, что и "громовой стрелке"; для того, чтобы лицо было чисто, чтобы не было на нем пятен (веснушек), гладят его первым яйцом, снесенным рябенькою курицею***********. На Юрьев день, выгоняя скот в поле, гладят лошадей по хребту от головы до хвоста пасхальным яйцом и приговаривают: "как яичко гладко и кругло, так моя лошадушка будь и гладка и сыта!" Чтобы волки не трогали скотины, надо обнесть кругом пастбища первое яйцо, снесенное черною курицею, и оставить его в поле************: как весенняя гроза разгоняет рыщущих волками демонов зимы, так эмблема молнии яйцо получило силу отгонять обыкновенных волков. При пожарах обносят вокруг загоревшегося здания яйцо, которым христосовались на первый день светлого праздника, и верят, что огонь далее не распространится; яйцо это, брошенное в пламя пожара, по мнению крестьян, тотчас же погашает его; средства эти почитаются особенно спасительными в тех случаях, когда пожар произошел от удара грозы*************. Чехи, чтобы предохранить избу от громового удара, бросают через яйцо, снесенное в зеленый четверг (Donnerstag) и освя(273)щенное на светлый праздник. Те же поверья соединяются и с Перуновой веткою (donnerruthe)**************.

______________

* По ассирийско-вавилонскому мифу, огромное небесное яйцо было положено в реку Евфрат и высижено голубем.

** Щапов, статья последн., 4; Терещ., IV, 91-92.

*** Der Ursprung der Myth., 28.

**** Щапов, 89.

***** Ж. М. Н. П. 1846, III, ст. Грим., 159; Эман, 2-3; Рус. Веста. 1862, III, ст. Бусл., 43-44.

****** Шлейхер, 196.

******* Штир, 7.

******** Времен., XV, 14: "О ходу в персид. царство Котова"; см. .также Москв. 1855, XXIII-IV, 25 (о горцах).

********* Ак. Юрид., стр. 357.

********** Полтав. Г. В. 1841, 18; Вест. Р. Г. О. 1859, VII, 105.

*********** Иллюстр. 1846,333.

************ Москв. 1852, XIX, 99; Сахаров., II, 30; Нар. сл. раз., 161-2; Рус. прост, празд.. Ill, 16. Литовцы, выгоняя весною овец в поле, кладут на пороге несколько яиц; если овцы разобьют их, то стадо в продолжение лета уменьшится, а нет - то умножится (Черты литов. нар., 96).

************* Записки Авдеев., 140; Послов. Даля, 1037.

************** Ч. О. И. и Д. 1865, IV, 251.

Стихийные силы природы - даже тогда, когда были олицетворяемы в человеческих образах - удерживали за собой мифическое родство с птицами. Богам своим язычник нередко придавал смешанные формы человека и птицы; крылья и пернатая одежда были для многих из них самыми существенными атрибутами, ибо быстрота появления и исчезания богов, принадлежащая им как воплощениям стремительных стихий, обыкновенно уподоблялась полету*. Ветры и облака у всех арийских племен представлялись существами окрыленными; в средние века эти древние олицетворения слились в убеждениях народа с ангелами, о которых Ветхий завет говорит как о крылатых вестниках Бога и небесных воителях**. В толковании Епифания Кипрского на книгу Бытия развита мысль, что ангелы приставлены управлять стихиями; сочинение это исстари пользовалось у нас большим уважением и было переписываемо в различные сборники; здесь исчисляются: "ангел духом (= ветрам) и буре, ангел облаком и мгле и снегу, ангел студени и зною, и зиме и осени, и всем духом"***. На древнейших христианских памятниках крылатые изображения ветров смешиваются с ангелами****; на наших лубочных картинах священного содержания ветры, ливни, град и снег изображаются в виде дующих и дождящих ангелов.

______________

* D. Myth., 302-4,635-6; Andentungen eines Systems der Myth. Норка, 161, 170-1, 191.

** "Взыде дым гневом его (Бога) и огнь от лица его воспламенится, углис возгорсся от него. И преклони небеса и сниде, и мрак под ногама его. И взыде на херувимы и лете на крилу встреню" (псал. XVII, 9-11). "Покрываяй водами превыспренняя своя, полагаяй облаки на восхождение свое, ходяй на крилу встреню. Творяй англы своя (своими посланниками) духи (ветры) и слуги своя пламень огненный" (CIII, 3-4).

*** Щапов, 5.

**** Рус. Архив. 1864, VII-VIII, 684-691, ст. гр. Уварова.

Гермес, Зевсов посланник, имел крылатую обувь (пeoiлa), с помощию которой легко и скоро, как ветер, носился над водою и сушею; Гомер дает этой обуви эпитеты золотой и амброзиальной. В ней нетрудно узнать наши сказочные сапоги-скороходы или самоходы, которые могут переносить своего владельца и через огонь и через воду и скорость которых так велика, что он с каждым шагом делает по семи миль, почему немцы называют их семимильными*. Это поэтическая метафора бурно несущегося облака, и хотя сапоги-скороходы уже лишены крыльев, но тем не менее удерживают за собою сверхъестественное свойство переноситься с места на место с быстротою вихря.