Поэтический словарь

Квятковский А. П.

| Изряднее| лакомство | в купцех оби|тает, |

| Еже в многи|е грехи | оны убеж|дает. |

Закончив свои замечания о тринадцатисложнике, Тредиаковский обратился к одиннадцатисложнику. Он писал: все, что сказано о «Героическом нашем стихе», относится и к одиннадцатисложнику. Но и здесь он допустил ошибку, причислив этот стих к пентаметру; он разбивал строку следующим образом:

| Силы | в сереб|ре всяк ску|пой

не | знает, |

| Срамно | то, ког|да в землю | зары|вает. |

Ритмологическая разбивка стихов должна быть такой:

| Силы в сереб|ре || всяк скупой не | знает, |

| Срамно то, ког|да || в землю зары|вает. |

То есть, строка одиннадцатисложника состоит из сдвоенного шестидольника первого. Силлабический одиннадцатисложник А. Кантемира имеет «непрямой» ритм, он инверсирован:

| Кто любит бо|га, || не ревнуй лу|кавым, |

| Ниже зави|ди  || грешникам не|правым, |

| Ибо исчез|нут, || яко трава, | вскоре, |

| Яже зеле|на  || при утренней | зоре.|

| И цвет ей кра|сен, || скрепленный ро|сою, |

| Потом увя|нет, || посечен ко|сою.|

Современник В. Тредиаковского молодой А. Сумароков быстро усвоил технологию реформированных одиннадцати- и тринадцатисложников с константным ритмом; через пять лет после выхода в свет «Нового и краткого способа...» в 1740 г. он напечатал две поздравительные оды императрице Анне. Первая ода была написана «выпрямленным» одиннадцатисложником:

| Как теперь на|чать || Анну поздрав|ляти, |

| Не могу ког|да || слов таких сы|скати, |

| Из которых | ей || похвалу спле|тати, |

| Иль неволей | мне || будет промол|чати? |

Вторая ода была составлена тринадцатисложником с незначительными отступлениями от константного ритма:

| О, Россия, | веселись, | монархиню | видя, |

| Совершенну|ю в дарах | на престоле | сидя, |

| И, играя, | возопий: | «Анна мной вла|деет! |

| Чем против мя | устоять | никто не у|меет». |

Необычайно популярный

в эпоху виршевиков, тринадцатисложник остается ходовым размером стиха и после реформы Тредиаковского вплоть до наших дней. Можно лишь напомнить, что «Светлана» В. Жуковского, «Генерал Топтыгин» Н. Некрасова и стихотворение М. Исаковского «Дайте в руки мне гармонь, золотые планки» написаны тем же константным тринадцатисложником, лишь кое-где у Некрасова встречается случайная ритмическая инверсия:

{

| Свечерело. | Дрожь в конях, |

| Стужа злее | на ночь;|

{

| Заворочал|ся в санях |

| Михайло И|ваныч, |

(Н. Некрасов)

Следует особо подчеркнуть правоту В. Тредиаковского, который утверждал, что в одиннадцати- и тринадцатисложнике может быть только женская рифма. Ломоносов не понял в данном случае Тредиаковского и придирчиво с ним полемизировал; ритмическое чутье, однако, не обмануло Тредиаковского. К этим размерам не подходят ни мужские, ни трехсложные рифмы. В этом можно убедиться, прочитав следующие одиннадцатисложники Симеона Полоцкого с рифмами всех трех типов; рифмы звучат естественно лишь в последнем двустишии:

| Отче мой дра|гий! || Отче любез|нейший! |

| Аз есмь по вся | дни || раб ти смирен|нейший. |

| Не смерти ско|ро  || аз желаю | тебе, |

| Но лет премно|гих, || як самому | себе.|

| Честнии ру|це  || твои лобызаю, |

| Честь воздая|ти || должну обе|щаю. |

(«Комидия о блуднем сыне»)

Остается добавить, что в своей небольшой книге «Новый и краткий способ...» Тредиаковский первым среди русских поэтов дал образцы таких форм поэзии, как сонет, рондо, эпистола, элегия, ода, мадригал, эпиграмма. Первый опыт четырехстопного ямба с женскими рифмами принадлежит тоже Тредиаковскому, но ритм стихов колеблющийся, инверсированный:

Что то за злость? И что за ярость?

Что за смрадна пороков старость?

... Чудовище свирепо, мерзко,

Три головы подъемлет дерзко;

Тремя сверкает языками!

Яд изблевать уже готово:

Ибо наглостию сурово,

Тремя же зевает устами.

В примечании к оде, из которой взят этот отрывок, Тредиаковский писал: «Сочинена для примера простого российского стиха».