Поэты 1820-1830-х годов. Том 2

Тимофеев Алексей Васильевич

Голоса

Позвольте мне пройти! — И так тут тесно. — Пустите даму! — Здравствуйте, сосед! Вы слышали, что, может быть, венчанье Отложат: Тасс опасно болен. — Жалко; Однако ж есть надежда? — Небольшая. — Но старшины уже пошли к нему. — Итак, всё скоро разрешится? — Скоро. — Идут! Идут! — Что, если нас разгонят? — И то случиться может.

Герольд

 (за дверьми) Расступитесь! Дорогу первому поэту века!

^{Народ расступается: музыка внутри начинает играть хор. Герольды идут пред Тассом, который медленно приближается к креслам, кланяясь на приветствия народа; его поддерживают Дж. Мости и Риги; старшины, князья, вельможи и проч. сопровождают Тасса. Старшины, указав Тассу}

кресла, окружают Вергилиев венец.

Хор

(прерываемый криками народа и герольдов) Аминты сладостный певец, Певец Иерусалима!

Герольд

Дорогу первому поэту века!

Народ

Торквату Тассу слава, долголетье!..

Хор

Вступи во храм, прими венец От радостного Рима!

Герольд

Дорогу первому поэту века!

Народ

Благословение земли и неба!

Хор

Он твой давно! Великий Рим От радости трепещет! Счастливый счастием твоим, В восторге рукоплещет!

^{Раздаются громкие рукоплескания.}

Народ

Мир, слава, честь, богатство, долголетье!

Герольд

Дорогу первому поэту века!

Народ

Благословен да будет праздник Тасса!

^{Тасс садится в креслы.}

Хор

Да просветлеет божий свод, И благодать господня Да осенит нас! Твой приход Мы празднуем сегодня!

Тасс

Я здесь умру! Здесь — на своем я месте! Я в пристани — и ни за что на свете К вам, в океан и горя и несчастий, Я не сойду… Друзья! Я здесь умру! (Встав) Как я силен!.. Римляне, благодарность, Признательность за милости и ласки!! Я от людей уж ничего не ждал, А вы меня даруете бессмертьем. Но, к сожаленью, только труп поэта Один приходит за венцом лавровым. Давным-давно, как тот вулкан, Везувий, Я весь сгорел! Я перетлевший пепел — И скоро злая смерть меня развеет. Вы для меня нарушили обряды, Вы сократили праздник торжества, Чтоб не замучить слабого поэта… Благодарю, еще благодарю! Но чем же мне вас отдарить, римляне? Поэзии закон капитолийский — Звучать стихом, стихами благодарность Перед народом римским изливать; Но не могу с обрядами согласно Приветствовать вас сладкими стихами: Я не могу иссохшими перстами По струнам арфы ударять — И звуки чистых вдохновений Из струн покорных извлекать. Давно меня оставил гений! Я одинок на всей земле, Как одинокий кедр в пустыне; Безумье на моем челе, И пустота в грудной святыне; Живой я мертв, души лишен; Моя душа — воспоминанья; Мой голос — скорбный звук страданья; Вся жизнь моя — тяжелый сон; Мои деянья — сновиденья; Мои желания — мечты; И весь я — остов, привиденье, Символ могильной пустоты!

^{Народ рыдает.}

Голоса

О бедный Тасс! О бедный, бедный Тасс!

Тасс

Но в жизни — жизни нет конца! Она в бессмертье переходит. На лоне вечного отца Успокоение находит. Туда, туда, в страну небес Из этого спешу я света; Но не хочу оставить здесь Негодованье на поэта. В час торжества и смерти в час Хочу со всеми примириться, Чтоб я хотя единый раз Мог на земле возвеселиться. За все страдания, за срам, За муки, клеветы, гоненье Отнесть я поручаю вам Альфонсу от меня — прощенье! (Садится в креслы.)

Народ

О добрый Тасс! Великодушный Тасс! К венцу, к венцу! — Альфонс, Феррарский герцог!

^{Те же, Альфонс, Леонора, Константина и Гонзаго. Старшины несут венок.}

Тасс

Он здесь! Он здесь! Что вижу? Леонора! Вот два венца: лавровый и терновый! Тот и другой мне сладостны равно. Альфонс, ты здесь! Как жрец и прорицатель, Во храме славы должен я изречь Всё, что во мне ни возбуждает гений! (Встав) Да будет день венчанья моего Молитвы днем и днем благодаренья! Да мудрому Премудрый подарит Всё, что ни есть прекраснейшего в мире! Да щедрому всещедрый бог воздаст Сторицею за все благодеянья; А зла не помнит Он — Он милосердый… Альфонс, с небес поэзии своей Торквато Тасс тебя благословляет! Да будет мир внутри тебя и вне! Да божий свет красуется тобою! Да слава имени Альфонса — шумно Мир пролетит и в каждом, каждом месте Оставит о тебе святую память! Но в те часы, когда благословенье Торквата Тасса действие окажет, Воспомни обо мне, о бедном Тассе! Кто более любил тебя, Альфонс, Кто более тебя, Альфонс, прославил? О чем теперь грущу на троне славы? Всё о тебе, Альфонс великодушный, Что не могу октавы сочетать Тебе же в честь, тебе же в прославленье! Так пусть же смерть моя в твоих объятьях Последнею моей поэмой будет!.. А ты, краса Италии и пола, Царица дев! Последний фимиам Поэзии из уст моих лиется! Ты божество! Ты небо на земли! Ты радуга грядущего блаженства! Будь ангелом Италии моей! Да, зря тебя, дивится добродетель, Смущается порок… Но, силы неба!.. Какой-то новый воздух в перси льется… Внизу толпа… вверху толпа… сиянье… Труба гремит… то звуки вечной славы!.. Рукоплещи, великолепный Рим! Возрадуйтесь, друзья Торквата Тасса! Весь мир в моих объятиях объемлю, И два венца — одной главой приемлю!! Из торжества вступаю в торжество! Мир вам!.. И вы восстанете из гроба!.. Я — начал жить!.. Альфонс и Леонора!.. Друзья мои!.. Простите!.. До свиданья!..

Альфонс

Венец подайте!

^{Тасс, простерши руки к венцу, постепенно ослабевает; смерть на его лице оставляет неподвижную улыбку; Альфонс, вырвав из рук изумленных старшин венец, взбегает на возвышение и надевает его на голову Торквата, которую поддерживает Мости; Леонора закрывает Тассу глаза; друзья Торквата также восходят на возвышение и, окружив его, проливают слезы.}

Альфонс

(на возвышении, проливая слезы) Люди! На колена! Кончается великий человек!

^{Все становятся на колена; раздаются громкие рыдания; занавес медленно опускается.}

1830–1831

288–291. <ИЗ ДРАМАТИЧЕСКОЙ ФАНТАЗИИ «ДЖУЛИО МОСТИ»>

1. "Беги, фонтан, лети, фонтан…"

Беги, фонтан, лети, фонтан, Алмазной пылью рассыпайся! Блестящим солнцем осиян, То упадай, то возвышайся! Ты жизнь моя, ты мой портрет! Один, в саду благой природы, Не ведая мирских сует, В беседе чувства и свободы, С моей божественной мечтой, С моею радостью прекрасной, Слова в созвучности согласной Мечу обильною струей. Я счастлив, как и ты! Свободно Я лепечу слова мои, Как ты бросаешь своевольно Свои зеркальные струи. Я не желаю глупой славы И гордых не маню очей, Не пью людских похвал отравы И не горю в огне страстей. Лето 1833