Поезд жизни на колее судьбы

Шельфский Александр

– Говори уже, – сказал жене Александр и улыбнулся.

Елизавета немного робко сказала:

– Мы с Сашей решили назвать его Михаил. Нам обоим понравился такой вариант.

Екатерине от этого имени было ни горячо, не холодно, поэтому она ответила:

– Хорошее имя.

Позавтракав, Елизавета с Александр быстро собрались и за несколько минут до десяти вышли из дома. Екатерина махала им из окна кухни, когда они садились в машину. Когда они сели внутрь, зажглись габариты, а затем, спустя некоторое время, машина тронулась.

Екатерина вернулась в комнату и, взяв ребенка на руки, села на диван. Она не включала телевизор, а только включила свет в комнате, потому что на улицы было пасмурно и накрапывал небольшой

дождь. Она смотрела на лицо малыша и радовалась. Она соприкасалась своим носом с его маленьким носиком, брала в руку его малую ручку и своими пальцами гладила пальчики Антона. Малыш улыбался и смотрел на маму. Екатерина видела малыша, а перед ее глазами время от времени появлялся Антуан, о котором она не забывала с момента расставания, вспоминая о нем то чаще, то реже. Она взяла свою записную книжку, которая лежала рядом на тумбе и открыла ее. Она искала страницу, перелистывая лист за листом, пока не увидела знакомый французский номер, над которым написано имя: Антуан. Она встала, чтобы взять телефон, записную книжку она перевернула и положила на диван. Когда она села, ребенок был у нее в одной руке, а второй она перевернула записную книжку и положила на подлокотник, придерживая ее локтем, чтобы она не закрывалась. Она уже готова была набрать нужные цифры, но что-то ее останавливало. Она хотела бы сейчас ему позвонить, попробовать начать заново или же хотя бы узнать как он и что с ним.

«Не чревата ли это новым проблемам? (она положила телефон рядом на тумбу) Зачем начинать заново уже прошедшее и забытое? Стоит ли это делать… А может он изменился? – Вот всегда мы верим, что человек измениться, а изменяются из сотен – единицы. – А может он как раз тот, кто изменится? Он может это, я знаю. – Он слишком слабохарактерный, чтобы пойти против своей матери. – Но я даже не знаю что с отцом моего ребенка! – Но он же тоже тебе не звонит, чтобы узнать как ты и что с тобой. – Ну Саша же сказал ему, что ребенок (она посмотрела на малыша и чуть ли не заплакала) умер. – А жизнь разве заканчивается на смерти ребенка? Он может просто тебе позвонить, чтобы лично узнать о том как ты, что с тобой. И вообще, звонок может навлечь проблемы вроде его мамаши. – Я могу на эмоциях рассказать ему всю правду и тогда… (она не отводила взгляда от своего сына). Но я люблю его сейчас, возможно, даже сильнее, чем тогда… Вот только это любовь или все же жалость? Хороший вопрос. Не может ли так получится, что я получу вместо мужчины второго ребенка? Вот…и деньги есть у человека, и хорошая работа…по крайней мере была… сам симпатичный, но из-за своей же матери ему все это, в принципе не нужно. Она держит его на привязи как домашнего пса, с которым она может когда хочет поиграть, выгулять, он может спать с ней рядом, но если его выпустить одного, если он убежит, то она будет горевать по его потере и искать его изо всех сил, чтобы вернуть себе…Как вещь. Для Мари Антуан стал вещью, игрушкой, которая принадлежит ей и никому иначе. Вот я «поиграла» с этой игрушкой, а получила…(Екатерина погладила малыша, а затем взяла в руку телефон). А если она возьмет телефон и ответит? Я всегда могу положить трубку. Да, да. (она бросила взгляд в записную книжку и медленно начала набирать номер, цифра за цифрой) Мне нужно с ним поговорить. Все обсудить (осталось набрать три цифры), я знаю, что он мог измениться (две цифры), не может же он вечно быть заложником у своей матери! (ее большой палец застыл над последней цифрой в номере)»

Время словно замерло для нее. Она смотрела на подсвечивающей игран, где высвечивались уже набранные цифры. И вся боль от встречи с Антуаном и его матерью прошла сквозь нее за секунду, что ее тело задрожало. Все то, что она перенесла она уже не может простить никогда. Все страдания в которых Антуан принял хоть и косвенное участие, потому что сам не знал о том, чем занимается его мать, оставили свой отпечаток в ее жизни. Она могла простить его как человека,

но воспринимать как любимого мужчину она его больше не хотела.

«Антуан подарил мне сына. Но Антон ни за что не должен узнать о том с какими отклонениями был его отец. Если только совсем во взрослом возрасте. Но не первые двадцать лет».

Большой палец Екатерины переместился выше и опустился на красную кнопку сброса звонка. Она положила телефон на тумбе, туда же положила записную книжку, предварительно закрыв ее одной рукой. Взяв ребенка двумя руками, она прижала его к своей груди, а он своими маленькими ручками касался ее кожи, словно обнимая. Он хотел бы обнять сейчас маму, но не может этого сделать в полной мер. Пока не может.

– Мой любимый.

Она поцеловал его в макушку и улыбнулась. Антуан все равно останется в ее памяти на всю оставшуюся жизнь. Но только в памяти и не больше. Она все для себя решила.

ЭПИЛОГ

Через несколько месяц Антуан стоял на железнодорожном мосту, который проходил в нескольких десятках метров над рекой. Ужасные и огромные синяки были под его глазами от недосыпа и нервов, густая щетина, седина волос – ничего больше не напоминало о некогда красивом мужском французском лице. Он стоял и смотрел в пропасть под мостом. Антуан был пуст изнутри, истощен морально. Поезда не шли ни с одной, ни с другой стороны, людей поблизости тоже не было. Он опустил глаза на реку, где вода неслась по течению. Слез не было на его глазах, улыбки не было на его губах, не было боязни, не было сомнений. Слишком долго шли эти три месяца одиночества. Он убрал Мари из жизни, но не смогу убрать ее из себя. Она вновь и вновь словно насиловала его изнутри, что лучше было бы, если она была бы рядом.

«Черт знает как лучше жить (он достал последнюю сигарету из пачки и вставил ее в мундштук. Пустую пачку положил в карман пиджака). И так дерьмово, и так (он зажег спичку и поднес к сигарете). Полная хрень».

Перекинув сначала одну ногу через ограждение, а затем вторую, он встал на краю моста, держась руками сзади за ограждение, которое чуть задрожало. Он подался вперед и снова стал смотреть вниз. Его дыхание стало частым, его тянуло туда, он хотел оказаться внизу как можно быстрее. Последние затяжки казались ему какими-то особенными, словно это было нечто другое, нежели обычные, привычные сигареты. Солнце грело его голову и было так хорошо.

«А ведь прошел ровно год. Сколько всего произошло за этот год…как круто может поменяться наша жизнь. Этим она и прекрасна и интересна – непредсказуемостью. Непредсказуемость заставляет нас смотреть в будущее и ждать его. Или делать его самим. И что же было в моей жизни лучше – прошедшие года или этот один год?… Прости меня, Екатерина».

Антуан разжал пальцы рук, которыми держался. Еще секунду его тело буквально зависло в воздухе, а затем он камнем полетел вниз. Он смотрел широкораскрытыми глазами туда, куда опускался. Он летел несколько секунд, но ему эти секунды дали возможность вспомнить всю жизнь. Он вспомнил детство, юность, начало карьеры, переезд в Санкт-Петербург, свадьбу. Последним что он увидел было лицо Екатерины и чувство горечи от того, что он так и не решился больше набрать ее номер. Одновременно с этим он вошел головой, а затем всем телом в воду и ударился о дно. Всплески воды нарушили мерный звук течения реки и шелеста деревьев. Его шея сломалась сразу после падения, а голова была пробита.

Антуан Дюпер пропал без вести. Его тело еще какое-то время плыло по поверхности воды, но затем прибило к пустынному берегу. Машина его осталась в Лионе у родного дома, в которой ни он, ни Мари уже никогда не зайдут. И никто не собирался искать Антуана и даже не думал об этом. Потому что единственным человеком, кто о нем думал до сих пор была Екатерина.

Семья Дюпер исчезла из этого мира, но оставила одного наследника после себя. Но сами они об этом никогда теперь не узнают.

КОНЕЦ