Поезд
Шрифт:
У Савелия было отвратительное настроение. Он много пил и густо хмелел. Но, как бывает с физически сильными людьми, вскоре восстанавливал форму. Изредка, прерывая беседу, хлопал Аполлона по плечу и восклицал: «Неужели это ты, Аполлон?! Кем ты стал, Аполлон?! Неужели это ты и есть?» И Аполлон в его восклицании слышал тяжелый укор не только в адрес его, Аполлона, но и себе самому, Савелию Прохорову, его бывшему другу-товарищу.
Эти восклицания выводили Аполлона из себя. Но он сдерживался. Не забывал о должности, которую занимал сейчас Савелий. Дело в том, что Савелий так же, как и третий их приятель, Алешка Свиридов, сделал головокружительную карьеру – стал в свои сорок семь лет начальником дороги. Именно той дороги, на которой работал Аполлон…
Да, давненько они не виделись. И в управлении не часто встречались, а уж когда Аполлон подался в начальники поезда, и вовсе перестали. Аполлон и раньше стеснялся двух своих скромных звездочек, которые терялись на фоне звезд, слетающих на нашивки кителя своего бывшего друга. А когда из-за звезд не стало видно и самих нашивок, отношения приятелей окончательно прервались, как ни старалась Алина их наладить. «Чудак! – кричала Алина. – Люди землю носом роют, чтобы заполучить в приятели такую персону, как начальник дороги. Мало ли что может быть, кругом ревизоры». – «Именно поэтому! – отрезал Аполлон. – И хватит об этом. При первом же удобном случае я уйду на другую дорогу». Но не так это просто сделать – надо переезжать в другой город, менять свою жизнь. Гордый человек Аполлон, грузин… Поначалу он скрывал, что когда-то учился в одной группе с начальником дороги, работал с ним на одинаковых должностях в управлении. Что бы люди сказали, сравнивая их судьбы… А потом… потом и сам стал забывать… Образ Савелия отдалялся от него, лишь изредка всплывая в памяти, когда появлялся какой-нибудь очередной приказ по дороге. Аполлон старался поддерживать добрые отношения на более близких ему орбитах – с начальником вагонного участка, с диспетчерами – с людьми, непосредственно влияющими на его судьбу. И скрывал свое студенческое прошлое, чтобы не отпугнуть их, мало ли что творится на участке…
Изрядно нагрузившись в жарком ресторане, бывшие друзья расстались, обменявшись домашними телефонами – за годы их отчуждения у них изменилось многое в жизни, в том числе и телефоны…
Дней через десять Савелий позвонил Аполлону и попросил заехать к нему домой…
Дверь купе отодвинулась – и на разложенные бумаги упала тень.
– Вызывали, Аполлон Николаевич? – спросила Магда.
– А… Магда Сергеевна! Слушай, что там у тебя? Вагон набит, а ты записала два свободных места.
– По ошибке подсели двое из восьмого вагона. Спутали восемнадцатый с восьмым… И как раз на свободные места.
– Тогда верни старика и того мужчину. Оставь Елизару служебку.
– Скандал будет, старик нервный. Пусть Елизар его нянчит. Тем более в купе их разместили отдельном, не надо делать перерасчет. Зачем нам снова эта волынка?
– Ну, как знаешь, – не стал спорить Аполлон. – А почему сразу не явилась? Пришлось Судейкина гонять за тобой.
– Радио отключено. Пинча нет, – ответила Магда.
Аполлон выдвинул из-под стола ящик с инструментами. Но ничего не нашел.
– Чего же ты у электрика не попросила?
– Видела я вашего Гаврилу! Дрыхнет уже где-нибудь, паразит… Без связи едем. А если что случится?
– Прибежишь, доложишь, – пошутил Аполлон. – Лишний раз повидать начальство не грех. – Он коротким взглядом окинул сбитые на лоб пряди черных волос Магды. То, что от прицепных вагонов придет именно Магда, а не Елизар, он знал заранее. Обстоятельный Елизар наверняка еще не закончил собирать билеты, да и пассажиров у него в плацкартном больше…
– Ну, кажется, всё, – вздохнул Аполлон.
– Всё – так всё, – подхватила Магда. – Пойду. Вагон без присмотра, еще и хвостовой… Кстати, ревизоры сели, нет?
Аполлон молчал.
– Ложная тревога? Так я и думала, – Магда решительно поднялась и ухватила ручку двери.
– Погоди, – попросил Аполлон. Его смуглые веки стянулись, загоняя вглубь дикие черные зрачки с золотистыми крапинками.
Магда повернула голову и провела ладонью по щеке, откидывая за спину прядь волос.
– Я приходил к тебе, Магда. Но не застал дома. Я ходил по твоей улице часа три.
– Зачем вы это делали, Аполлон Николаевич? По-моему, я вам не давала повода.
– Плохо мне в тот вечер было, Магда. Вот и захотелось тебя увидеть. А увидел пьяного Елизара…
Магда удивленно вскинула брови, но промолчала, ожидая, что Аполлон еще скажет…
– Елизар буянил, стучался к тебе. Соседи начали его стыдить. Потом он убрался.
– А вы?
– Я вел себя тихо. Посидел в скверике, думал, ты вернешься, не может же человек где-то пропадать всю ночь. Но так и не дождался, ушел… Надо было еще посидеть?
– Я не ночевала дома, – уклончиво ответила Магда. – К дочери ездила, в интернат.
Она хотела что-то еще добавить, но сдержалась. Зрачки глаз Аполлона по-прежнему тлели остывающими угольками в узкой полоске между сдвинутыми веками.
– Хорошо, что вы тихо вели себя, – вдруг проговорила Магда. – Что бы решили обо мне соседи…
– А Елизару ты прощаешь?
– Елизару я прощаю, – не задумываясь, ответила Магда.
– Хотел бы я с ним поменяться, – обронил через паузу Аполлон. – Плохо мне сейчас, Магда. Я совсем один.
– Один? Аполлон Николаевич! В поезде человек восемьсот… Один, – Магда смущенно пыталась свести к шутке возникший разговор. – Сейчас набегут пассажиры с жалобами, сядут ревизоры, инспектора. И на секунду не останетесь один…
Аполлон хлопнул по коленям плоскими широкими ладонями. Звук раздался резкий, нервный. Он склонил голову и отвел взгляд к окну. Он сейчас видел только безоблачное вечернее небо. Если бы не грохот колес и покачивание вагона, казалось бы, поезд стоит на месте…
– В Москве я сойду с поезда, – произнес Аполлон.
– Не поняла, – Магда обернулась. – Как сойдете?
– Останусь в Москве. Важный вопрос надо решать.
– А… поезд?
– Поезд пойдет дальше. Без меня.
– Шутка?
– На полном серьезе… Начальником вместо меня останется Судейкин. Или Яша… Еще я не решил… Я догоню поезд самолетом, в Минеральных Водах. Постараюсь.
– Ничего не понимаю. Это же не пустяки, у вас будут большие неприятности. Вдруг что-нибудь произойдет?
Глава вторая