Поездка в Трансильванию
Шрифт:
Глава 19
Утром всех предупредили, что прокурор и следователь будут вызывать их по одному на допрос. Дронго попросил разрешения навестить раненую в больнице. Прокурор разрешил с условием, что он сразу вернется в отель и поедет не один, а вместе с Панчулеску, который тоже собирался навестить пострадавшую.
Они вместе приехали в больницу. Панчулеску долго просил их пропустить. Главный врач объяснил, что особых травм у женщины нет, кости целы и удар всего лишь разорвал кожу, но она, очевидно, была в состоянии шока. В
Дронго беседовал с ним через Панчулеску, и разговор затянулся на целых двадцать минут. Наконец им разрешили пройти в палату. Лесия лежала с перебинтованной головой. Рядом сидела Катиба, приехавшая сюда рано утром. Ее уже знали, поэтому сразу пропустили.
– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался Панчулеску.
– Плохо, – пробормотала Лесия, – голова болит. Мне уже сделали два укола.
– Надеюсь, вы скоро поправитесь, – ободряюще произнес Панчулеску.
В сумке Лесии, лежавшей на тумбочке, зазвонил телефон, и Катиба взяла сумку, взглянув на Лесию. Та утвердительно кивнула головой. Катиба вытащила телефон, едва не уронив заколку в виде дракона.
– Осторожнее, – попросила Лесия, – это моя любимая заколка.
Она взяла телефон, и во время разговора лицо ее постепенно вытягивалось, словно ей было неприятно общаться с позвонившим. Говорила она по-румынски.
– Это ее муж, – тихо пояснил Панчулеску. – Кажется, они решили подать на развод.
Лесия закончила говорить и положила телефон на тумбочку.
– Скажите, госпожа Штефанеску, что вы видели в монастыре? – спросил Дронго.
– Ничего конкретного, – вздохнула она, – только увидела, как кто-то подошел к Уислеру. Я не разглядела, кто именно, но неожиданно профессор упал. Я бросилась к нему и почувствовала удар. Больше ничего не помню.
– Ну да, все понятно, – кивнул Панчулеску, – убийца охотился за Уислером. Он ударил его, чтобы потом задушить, но вы помешали. И тогда он ударил сначала вас, а уже потом задушил профессора.
– Наверное, все так и было, – согласилась Лесия, – я точно не помню. У меня так болит голова.
– Вы у нас героиня, – улыбнулся Панчулеску. – Ну что ж, не будем вас больше тревожить. До свидания.
Мужчины поднялись и вышли из палаты. Катиба вышла вместе с ними, и втроем они вернулись в отель. По дороге Панчулеску все время звонил, разговаривал с кем-то по-румынски, нервничал, ругался, спорил.
– Не могу поверить, что такое произошло с нами, – признался он, закончив свои разговоры, – не могу и не хочу. Я все еще верю, что там был кто-то чужой. Не может никто из наших гостей быть убийцей. Я знаю всех много лет. Профессор Гордон, профессор Тромбетти, эксперт Сиди Какуб… Никогда не поверю, что один из них – убийца.
– Чужих с нами не было, – напомнила Катиба, – только Иеремия.
– Он бы не достал до головы Уислера, – грустно усмехнулся Панчулеску. – Нет, я все-таки не верю. Не верю и не хочу верить. Из наших
– Тогда вам нужно поверить в дух Дракулы, – предложил Дронго.
– Что тоже невероятно, – вздохнул профессор.
В отеле прокурор и три следователя продолжали допросы. Дронго вызвали в двенадцать часов и продержали до половины второго. Вопросы были бессодержательные и ничего не значащие, словно они пытались поймать его на неточностях или ждали, что он сам признается в своих преступлениях. Дронго вышел уставший и раздосадованный. С такими следователями они ничего не добьются, подумал он.
Достав телефон, эксперт позвонил комиссару Брюлею.
– Вы уже слышали, что у нас произошло?
– Да, я же тебя предупреждал. Это Гордон?
– Не думаю. Он замешан совсем в другую историю, не имеющую отношения к убийствам, но все равно очень неприятную. И он сознался, что сам отправлял эти письма. Вы были правы, он вел себя очень глупо, пытаясь заручиться моей поддержкой.
– Но кто-то же убил Уислера!
– Вот этим я как раз сейчас и занимаюсь. Вы не могли бы проверить по своим каналам, как работала во Франции Лесия Штефанеску? Она была сотрудницей посольства Румынии, и говорят, что у нее завязался роман с работающим там же консулом господином Теодореску.
– Интересно, – пробормотал Брюлей. – А теперь они поехали вместе с вами, и он снова ее начальник…
– Получается так.
– Проверю, конечно, можешь не беспокоиться. Если они были аккредитованы во Франции, да еще работали дипломатами, значит, все сведения на них у нашей контрразведки имеются. Позвоню тебе сегодня вечером.
– Спасибо, – сказал Дронго и добавил: – Мне так не нравятся эти следователи, которые занимаются расследованием. Провинциалы, ничего понять не могут.
– Так часто бывает, – успокоил его Брюлей, – не нервничай. И береги себя. Будет обидно, если с тобой что-нибудь случится.
– Спасибо. Надеюсь, ничего страшного не произойдет.
После разговора с комиссаром Дронго нашел карточку и набрал номер журналиста Мирона Рессу.
– Добрый день. Говорит эксперт Дронго, которого вы вчера так грязно подставили, – начал он.
– Я не подставил, – возразил журналист, – только немного изменил ваши слова. Совсем немного. И вы напрасно обижаетесь. Ваше интервью стало главной сенсацией дня. Посмотрите, сколько отзывов в Интернете! Вы стали настоящей звездой румынской прессы.
– Этим я обязан вашему творчеству.
– В какой-то мере, – признался Мирон, – но я все равно чувствую себя немного виноватым.
– Тогда давайте поменяемся местами. Теперь у меня к вам несколько вопросов. Сумеете на них ответить?
– Постараюсь.
– Вчера вы сказали, что номер моей комнаты дал вам Теодореску. Что он вам при этом сказал?
– Ничего, просто предложил взять у вас интервью. Говорил, что вы были участником румынской революции восемьдесят девятого года.
– Понятно. А на пресс-конференции он нарочно давал слово только журналистам от оппозиции.