Поэзия Крыма. Сборник стихов русских поэтов

Сборник

Ай-Петри

Дорогой, вьющейся по рубежу стремнин,Коляску кони мчат привычной, ровной рысью;Далеко в небесах угрюмый исполин, —Ай-Петри, – манит взор заоблачною высью.По сторонам пути на лозах виноградВ приветной зелени кустов кудрявых зреет,А под горой внизу… там взору нет преград!Оттуда тихою прохладой с моря веет…И странный грезится мне сон под стук колес:Ай-Петри выше все растет перед очамиИ чудится – вот, вот, очнется вдруг утесИ, как орел, взмахнет могучими крылами,Чтоб к солнцу улететь… но, пленник вековой,Не властен за мечтой умчаться в мир надзвездный,Сорвавшись, кинется в объятья темной бездны,В то море синее, что дремлет под горой.

Исар

Меж двух гор, под их навесом,Как

скала, угрюм и стар,Грозно высится над лесомБогатырь седой – Исар.Весь в развалинах, увитый.Словно лаврами, плющом,Старец, смертью позабытый,С гордо поднятым челом.Он стоит, в немую думуПогружен, один, в лесу —И с отрадой внемлет шумуСтруй и брызгов Учан-Су.В старину бойцы любилиПосле битвы, в часы пиров.Слушать повести и были,Песни вещие певцов.Лишь раздастся струн бряцанье. —Уж сдвигаются теснейВкруг певца в немом вниманьеСлавный сонм богатырей.И при звуках песнопеньяБрони тяжкие дрожат,И слезами умиленьяОчи грозные блестят.Но пиры те миновали,Спят в сырой земле бойцы,Отошли и замолчалиПозабытые певцы.Жизнь иная мир объемлет;Лишь Исар один в лесуВ полусне с отрадой внемлетСтарым бредням Учан-Су.И с высот алмазной пылью.Низвергаясь, водопадНезнакомой людям быльюСтарика баюкать рад.

Кн. Е. Горчакова

* * *

Прости, Артек! Увижу ль я, не знаю,Когда-нибудь волшебный берег твой,Твоих лесов тенистые дубравыИ луг зеленый, солнцем залитой,И моря блеск на берег каменистый,На горизонт дальнем утлый челн,Дельфинов резвых бешеную пляскуСреди недвижных, темно синих волн.Но знаю я, что долго помнить буду,Как мне жилось счастливо и легкоВ том домике. где розы, распускаясь,С плющом зеленым вьются высоко;Где кипарисов ряд, как великаны,Бросают тени длинные кругом,Где цвет мимозы солнышко ласкает,Перед закатом розовым лучом,Где морем я так часто любовалась,В тени магнолий и душистых лавр,Где предо мной, как тени воскресали,Эллады сын и полудикий Тавр…И там вдали, на мысе Аю-Дага,Казалось мне, сиял Дианы храм;Мечом сверкала девственная жрица,Лился кровь, курился фимиам.Но храм богини гордой распадался,На месте том высоко крест сиял,И из пещер хор стройный неофитовМольбы свои к Святому воссылал…

В. Гофман

Море

И ветер веющий стремительно и буйно,И развевающий, и рвущий волоса.И моря вольный блеск, ходящий многоструйно —О, беспредельная, о, мощная краса!То все в ней яркий блеск, зыбящийся и пирный —Обломки светлыхъ льдин и горных хрусталей.То бархат шелестный, спокойный и сапфирный,То рябь червонная пылающих углей.То словно старцев рой с лучистой сединою,Услышавших вдали прибоев голоса,Плывет встревоженно под зыбкою волною,И ветер дерзко рвет седые волоса.То над сапфирностью безбрежной и бездонной —Вдруг словно рев и спины прыгающих львов.О, как красива мощь их схватки разъяреннойИ белопенность грив и всклоченных голов!И ветер буйно рад игре своих порывов,И сердце пьяно, пьяно дикою мечтой.И море все горит сверканьем переливовИ величавою, и вольной красотой!Алупка. 1904. Сентябрь

Г. Данилевский

Бахчисарайская ночь

Сакли и утесыМглой осенены.На террасах розыВ сон погружены…Песня муэдзинаТак грустна, грустна,Что тоски-кручиныВся душа полна.Ханское кладбищеГлухо и темно,И, как пепелище,Призраков полно…Вязов великановСонных ряд стоить…Тихий плеск фонтановОт дворцов летит.И молчать утесы,И сады молчать…И одни лишь слезыВ тишине звучать.

Иосафатова долина

(Караимское кладбище близ Чуфут-Кале)

В мерцанье зарницы,В сиянии звезд перекатных,Белеют гробницыПод сенью кустов ароматных.Лиловой сиреньюКосами плакучей ракитыИ лунною теньюОдеты гранитные плиты.Ни крика, ни шума…Спят крепко в могилах евреи,Спит сердце и дума,И спят между камнями змеи.Но вот улетаетДалеко тревожная память,Тоска поднимаетНа сердце и бурю и замять…Из света зарницыВыходить восток предо мною.Палаты столицыКипят беззаботной толпою…Я вспомнил невольноЛюбовь, красоту и искусства.И страшно мне былоЗа бедные смертные чувства.

В. Дмитриев

В горах

Чабан не спит; он караулить стадо.Ему подвластна вся нагорная страна,Ему ни почестей, ни золота не надо —С одной природою душа его дружна.Он царь овец; на свете нет вернее стражиМогучих псов его: ничтожный взмах руки —И дерзкого врага костей не станет даже;Их раздробят в куски блестящие клыки.Поднявшись из долин на гордые вершины,По целым месяцам чабан один живет;У ног его леса; чудесные картиныОн видит, лишь в горах огонь зари блеснет:Внизу, как сладкий сон, лазоревое море,Над берегом платан и темный кипарис,Вверху орлы, застыв, висят в немом просторе;Над зеленью долин седой обрыв повис.С веселым грохотом со скал бегут потоки…Прекрасный, дивный мир открыть со всех сторон;Любуясь им, чабан далекий, одинокий,Стоить у серых скал в забвенье погружен.Ему желания и страсти недоступны;Как горных вод струя, душа его чиста…Что человек ему, и жалкий и преступный,Когда вокруг такая жизнь и красота!

Гурзуф

Охвачен цепью гор, на берегу отлогом,Гурзуф пленительный под мерный шум волныСтыдливо задремал, как бы служа порогомДля входа в райский край небесной стороны.Задумчив кипарисов ряд остроконечный,Шумлива тополей зеленая семья,Янтарный виноград в дремоте внемлет вечнойБессвязной болтовне кристального ручья.На камни, на стволы вползает плющ зеленый;Платан раскинул свой заманчивый шатер;У ног его шумит волна неугомонно,А в глубин ветвей – певцов залетных хор.Необозрим простор лазоревого моря;Певучих волн его однообразный шумДает душе покой – и не узнаешь горя:Оно мельчает вдруг под властью новых дум.Сидеть у берега и слушать, слушать вечно,Глядеть, как за волной погибшей новый валВзбегает на скалу в тревоге бесконечной, —Вот созерцанье, вот забвенья идеал!

А. Колтоновский

Ай-Петри

Море беснуется, стонет,Волны как горы вздымает,С ревом их гонит и с грохотом бьет о гранит,Гложет утес и шатает,Жадно обломки хоронит,Вновь набегает и диким проклятьем гремит…Тучи с востока несутся,Дышат зловеще бедою,Ринуться в битву, как демонов сонмы спешат…Птицы над бездной морскоюВ хищном предчувствии вьются…Заревом адским пылает багровый закат…Только испытанный в спорь,Гор своих витязь могучий,Смотрит Ай-Петри спокойно с лазурных высот;Знает: рассеются тучи,Стихнет бессильное море,И в ореоле победное солнце взойдет.

А. Круглов

У Байдарских ворот

Здравствуй, Черное море, невольный мой друг!

Я тебя полюбил, покоренный тобой;

Для тебя изменил я лесам… но не вдруг

Ты так властно моей овладело душой.

Из далекой страны, где подолгу снега

Пеленой серебристой лежать на полях,

Я впервые пришел на твои берега