Погасить Черное Пламя
Шрифт:
И как ни странно, сейчас это воспоминание не вызвало у эльфки горечи и боли. Глиргвай кружилась, позабыв о глазах, которые, возможно, жадно наблюдали за ней из окон таверны. О том, что кто-то может пройти. Она не замечала гоблина, который ходил подбросить дров в баню.
И сейчас она танцевала на льду, но не жалела о том, что не взяла с собой меча.
Когда партизаны уже разошлись по номерам, Ваниэль связалась с ней телепатически и сказала, что Рингрин предварительно согласен. С Тирбеном принцесса тоже договорилась – Разрушитель отпускал Глиргвай, не требуя больше никакой оплаты. Завтра Глиргвай вместе с Кулумитом должна будет телепортироваться в лагерь Ежей под Келенбороностом. Рингрин, как пояснила
Иногда даже воины танцуют от радости – и только ради удовольствия.
За стойкой никого не оказалось. Марфор окинул задумчивым взглядом общий зал таверны, где завтракали трое купцов, торопящихся в дорогу. Ни официантки, ни хозяйки он здесь, однако, не обнаружил. Эльф решил заглянуть в кухню. На плите яростно шкворчала яичница с ломтиками ветчины. На столе стояла доска с нарезанным луком. В дальнем конце кухни Марфор увидел открытую дверь, из которой тянуло прохладой. Хозяйка, очевидно, спустилась в погреб за сметаной или чем-нибудь еще. Эльф заколебался. Можно было подождать Морану здесь; но судя по тому, что яичница уже начала подгорать, хозяйка ушла в погреб давно. А если она там поскользнулась и упала, ударилась в темноте обо что-нибудь и теперь лежит без сознания?
Марфор снял сковородку с плиты, оставил на столе и шагнул во мрак. Сразу за дверью начинались ступеньки, по которым эльф осторожно спустился, пробуя каждую ногой. В погребе было темно. Справа за бочками мерцал огонек магического светильника. Эльф двинулся туда, больно ушиб ногу о стойку для бочек, которую не заметил в темноте, но сдержал готовые слететь с губ ругательства.
На ящиках за бочками сидела кудрявая хрупкая блондинка – Морана, хозяйка таверны. Она совсем не походила на темную эльфку, но была, тем не менее, богиней Железного Леса. И это никак не укладывалось в голове Марфора. Боги тэлери никогда не жили со своими подопечными. Прижимая к груди какие-то банки, в которых скользко поблескивали то ли грибы, то ли огурцы, богиня горько плакала. Она всхлипывала почти беззвучно.
Марфор ощутил, как слёзы, загнанные внутрь, но готовые пробиться наружу, словно река из-подо льда, вскипают у него на глазах. Он отступил назад, в темноту, не желая обнаружить себя и не желая подсматривать за чужим горем.
Ему хватало своего.
Морана подняла голову, и эльф понял, что она его видит. Марфор не смог не отметить, что богиня была прелестна даже сейчас, заплаканная и грустная. Эльф подошел к ней, опустился на колени, уткнулся лицом в захватанный передник и разрыдался так, как не плакал с самого детства.
Поднимаясь наверх, Глиргвай чувствовала, как сладко подрагивают мышцы икр. Эльфка готова была петь от наслаждения. К тому моменту, когда Магнус подошел к ней и вежливо осведомился, не желает ли она отобедать вместе со своими друзьями, которые ждут ее в общем зале, у нее даже сочинилось некое подобие песни. И теперь, отдав коньки гоблину, Глиргвай мчалась в свой номер, чтобы записать стихи. Вся поэзия темных эльфов была построена на аллитерации – приеме, который их северные родичи пренебрежительно называли «варварским» и «примитивным». Но Глиргвай так не считала. Перепрыгивая со ступеньки на ступеньку, она напевала себе под нос:
Гоняла гордо гросайдечОтряд Ежей, и лязгал меч,И с плеч валилась головаУвы! Напрасные слова;ПолезенВ номере она развесила сушиться насквозь промокший свитер, торопливо перенесла стихи в записную книжку и причесалась. Задумчиво тронула рукой алое бархатное покрывало на постели. Кожа ладони ощутила прохладную мягкость. Эльфка сунула книжицу в карман брюк. Глиргвай решила показать стихи Кулумиту. Рыжий эльф возможно, не очень-то разбирался в стихосложении, но он был не из тех, кто будет смеяться и корить за несоблюдение ритма.
Марфор подвинул свой кубок Моране. Хозяйка таверны наполнила его – в который раз с сегодняшнего утра. За спиной эльфа взметнулся и исчез шумный круговорот завтрака, и, позванивая ложками о тарелки, подкрадывалось время обеда. Марфору не надо было оборачиваться, чтобы знать – Кулумит сидит в дальнем конце зала, спокойный и терпеливый, как паук. Ожидающий, когда его Синергист окончательно напьется, потеряет волю и разум. Марфор слышал, как медленно текут мысли в голове Кулумита. Синергист Марфора не был темным эльфом, но он вырос в лесу и умел сидеть в засаде, неподвижно, терпеливо. Кулумит был искренне огорчен тем, что Ваниэль сбежала, но может быть, это и к лучшему? Когда Марфор опьянеет, его можно будет уговорить телепортироваться с ними с лагерь партизан. А там уже дело Лайтонда уломать его. Такой умелый охотник на драконов обязательно должен пойти на замок Морул Кера вместе с ними. И пусть любовь, и долг, и малопонятная этика, не дающая покоя Марфору, катятся ко всем Валарам.
Эльф отпил из кубка, задумчиво посмотрел на Морану.
Когда слезы у обоих иссякли, Марфор поцеловал богиню. У ее губ оказался вкус черники. Затем эльф поднял банки. Пока они рыдали, хозяйка таверны уронила их. Марфор двинулся к выходу из погреба. Морана последовала за ним. На свету стали видна надписи на банках – «Порох с перчинкой » на одной и «Ветчина со сметаной и луком по-гномовски» на другой. Хозяйка ходила в погреб за фирменными закусками.
Марфор положил банки на стол, заказал яичницу и бокал вина и вышел из кухни. Морана смотрела на него удивленно-недоверчиво. Она ожидала расспросов, и была даже готова ответить на них. Морана видела, как Ваниэль и Аласситрон завтракали вместе, после чего караван купца покинул таверну. Но не было ни вопросов, ни попыток утешить. Марфор сказал только, что просит включить в счет стоимость светильника и вазы с цветами, что стояли в его номере. Накормив постояльцев, Морана устроилась за стойкой. Марфор уже сидел там же, разделавшись с яичницей.
– Так ты богиня?
Морана молча кивнула.
– Я завидую темным эльфам. Наши боги никогда не жили с нами. Я, признаться, не очень-то верю в них, – произнес Марфор. – Присутствие живого бога должно очень подтягивать паству. Но… ты богиня чего? Что входит в твою компетенцию?
– Смерть, холод, зима, – сказала Морана. – И предвидение будущего.
Марфор помолчал.
– А ты можешь заглянуть в мое будущее? – спросил он. – Точнее… Ну, давай я тебе расскажу немного, и ты сама решишь.
– Попробуй, – согласилась Морана.
Она оперлась локтями о стойку и наклонилась к Марфору, удивительно похожая на девочку в такой позе. Эльф заглянул в ее зелено-синие глаза и ощутил легкое головокружение.
– Я наемник, – сказал Марфор. – Мастер на все руки, специалист по сложным поручениям. По невыполнимым даже. Сейчас меня… хотят нанять. А я не хочу наниматься.
– Почему?
– Я отвечу на твои вопросы, но, пожалуйста, сначала ответь на мой, – ответил эльф терпеливо. – Те, кто хочет меня нанять… они смогут сделать то, что хотят – без меня?