Погибель демонов
Шрифт:
Сарнакил наклонился к нему:
— Уж очень здесь что-то не так.
— Что ты, в первую очередь, хочешь сказать этим? — резко и отрывисто заговорил Сиггард. — Пирамиду из голов? Или о сгоревших постройках?
— Понимаю, что ты глубоко огорчен, — тихо сказал Сарнакил. — Я чту это. Однако, пожалуйста, оглянись и посмотри на все, что можно увидеть.
Сиггард нахмурился и поглядел на тарелки с блюдами, мечтая оказаться у стола Эмили, держа в руках ребенка. Но этого никогда уже не будет. Он хотел было вновь зарыдать, но получив предупреждение Сарнакила, привстал и начал настороженно глядеть на дверь.
Тилвульф
— Ваш ночлег приготовлен. Надеюсь, вы захотите разделить одну комнату вместе; у нас только одна и есть.
— Было бы славно, — быстро ответил Сарнакил.
Тилвульф провел их по коридору к небольшой комнате с большой кроватью. В сторонке стоял круглый стол с яркой свечой, которая медленно догорала. Сиггард поблагодарил его и уселся на кровать.
— Если вам что-то понадобится, то мы с женой находимся в следующей комнате. — сказал Тилвульф, прикрыв дверь за собой.
— Приготовься к схватке, — тихо проговорил Сарнакил. — Ночью совершится предательство.
Сиггард покачал головой:
— Как ты мог предположить такое?
Сарнакил вздохнул:
— Я знаю, это сложно, но ты подумай хорошенько. Просто ты не задался вопросами, которые нужно было задать. Как они выжили, когда едва ли кто мог уцелеть?
— Как же я выжил в Блэкмарше? — возразил Сиггард. — В жизни есть такие вещи как удача и везение.
— Следующий вопрос, — начал Сарнакил. — Как они узнали, что я Визджерей? И почему они назвали меня «Магом Духа»? В путешествиях со своим отцом, ты повидал многое, и даже ты не узнал меня, пока я сам не сказал. Честно ли, что этот фермер видел столько же, сколько и ты? Бывал ли он на востоке?
Сиггард пожал плечами.
— Слова «Маг Духа» употребляются только внутри двух общин, мой друг. В первую очередь, другими Кланами Магов. Вторую очередь, самими демоническими служителями. Добавь и этот вопрос: а где же могилы? Ты видел хоть одну свежую могилу или тело?
Озноб прошелся по спине Сиггарда:
— Что же ты предлагаешь сделать?
— Погасить свечу и ждать. И воздержаться от убийства одного из тех, кто нападет на нас.
Сиггард кивнул, и они тихонько положили под одеяла свои подушки. Стараясь как можно тише, Сиггард вытащил свой меч и потушил свечу. Он взял позицию у одной стороны двери, в то время как Сарнакил встал у другой.
Пока они ожидали в темноте, в разуме Сиггарда вертелись и надежда, и страх. Может Сарнакил и ошибся, может, это кровавая резня в городе просто вывела его из равновесия. Но в тоже время, беспокойство мага не могло быть оставлено без внимания. Сиггард знавал Тилвульфа уже много лет; они даже дружески соперничали, чтобы добиться руки Эмили. Одно время, мужчины даже вместе оставляли деревню и ходили в Бреннор за продовольствием.
Сарнакил начал храпеть. Сиггард посмотрел на другой край двери и увидел, что глаза мага открыты и бодрствуют. Он кивнул и начал сам издавать храпящие звуки. Весьма ценная уловка, чтобы испробовать ее.
Совершенно бесшумно начала отворяться дверь, что он не сразу заметил этого. Сиггард увидел как Тилвульф и Камилли подкрались к кровати. Оба фермера расположились по обе стороны кровати и вознесли руки. Сверкнула сталь, и Тилвульф вонзил нож в одну из выпуклостей под одеялом, прямо туда, где должно было находиться сердце.
С гневным криком, Сиггард выскочил вперед, следуя за Сарнакилом. Тилвульф в изумлении открыл рот и бросил кинжал, когда меч Сиггарда оказался у его горла. Раздался пронзительный крик Камилли, и Сиггард увидел, что Сарнакил крепко схватил ее за пояс, занеся свой нож к ее горлу.
— Говори, — потребовал Сиггард.
— Они убьют меня, — выговорил Тилвульф.
— Тоже сделаю и я.
— Они пришли освободить нас, — начал Тилвульф. — Они дали нам силу, но мы должны были предать им всех, кто принадлежал свету. Мы сказали всем, что демоны окажут милость, но они отказались. Они даже не сражались, когда демоны начали убивать их. Они просто стояли там, не веря своим глазам. — Тилвульф наклонился вперед к клинку, выпустив каплю крови. Он снова заговорил, в глазах его светилось безумство. — В особенности, мне понравилось смотреть, как они убивали Эмили. Ты никогда ее не заслуживал. Потом они дали нам от своего духа, и мы приступили к детям. Новорожденные дети — приятны на вкус для убийства, знаешь ли, и мы не дали пропасть ни одному кусочку мяса. Конечно же, им пришлось убить домашний скот, чтобы нам было что кушать. После всего, на празднование не осталось ни одного человека…
Сиггард задыхался от ужаса, слушая все это. Пока предатель рассказывал, его брало в мерзкое отвращение. Одним яростным ударом Сиггард отрубил Тилвульфу голову.
И тогда ярость овладела им. Вопя о мести, он выхватил Камилли из рук Сарнакила и начал вонзать клинок в ее грудь снова и снова. Затем, закончив смотреть, как она умирает, он заревел в бешенстве, и вышагнул из дома.
Восемь человек стояли снаружи, все были вооружены фермерскими принадлежностями, и у каждого из них глаза светились темным безумием. Сиггард зарычал и начал нападать, не заботясь о том, что называл их когда-то друзьями. Первым, кого он умертвил, стал старый фермер из западного конца деревни, который успел лишь поднять свою мотыгу. Сиггард убил его, полоснув ножом по горлу, оставив его хрипеть, пока кровь струилась из шеи. Он обернулся к женщине, вооруженной кухонным ножом, и одним ударом ножа выпустил ей кишки.
— Месть! — заорал он, уклоняясь от третьего, деревенского кожемяки. Сиггард отрубил мечом его мотыгу пополам, затем свободной рукой подобрал сломанное дерево, и вонзил ее в лицо мужчины. Он удовлетворенно заревел, увидев, как мозги брызнули на землю.
Он почувствовал острую боль в спине, и повернувшись, увидел худенькую женщину, дочь кузнеца. Она была еще совсем девочкой, не старше девятнадцати, еще только начинающая обретать женственность. Она держала длинный окровавленный нож, а в лице ее отражалась демоническая усмешка. Он сделал выпад мечом в ее сердце, умертвив ее с одного удара.
Остальные четверо попытались убежать и он неистово заревел когда разделался с ними. Последний повернул и решился сразиться, им был толстый мужчина, лицо которого было маслянистым от пота. Когда он разрубил мужчине голову, меч надломился надвое, как будто не мог уже выдержать более. Он снова оказался на деревенской площади, его руки и одежда были покрыты кровью.
Потом ярость оставила его, и он почувствовал смесь страха и отвращения. В изнеможении он пал на землю, выблевав все, что он ел за последние два дня. Хоть ему и нечего было рыгать, он все еще чувствовал тошноту, наконец, он приподнялся, пытаясь выплюнуть отвратительный привкус во рту.