Погоня за мечтой
Шрифт:
– Так-то оно так, – не стал спорить Илья. – Но именно ты жила со Львом под одной крышей, имела неограниченный доступ к его кабинету, бумагам, компьютеру…
– И могла слить информацию заинтересованным лицам, – зло продолжила я.
– Именно, – как само собой разумеющееся сказал Нечаев. Он был спокоен до дрожи, мне же хотелось швырнуть в него чем-нибудь потяжелее. – Ты можешь сколько угодно доказывать, что к краже документов и убийству мужа отношения не имеешь, но захочет ли Павел тебе поверить, вот вопрос.
– И что ты предлагаешь?
– Неплохой вариант, но уж точно тебе не по зубам. Хотя, если знаешь, где искать…
– Не знаю, – отрезала я.
– Тогда вариантов не слишком много, – «обрадовал» Илья и перешел к поучению. – Постарайся Павлу не перечить, помогай во всем. Чем меньше он будет подозревать тебя, тем больше времени у нас будет.
– Времени на что? – нахмурилась я.
– На поиск документов.
– А где документы, там и убийца Льва, – заподозрив не ладное, медленно произнесла я. – Не ты ли недавно говорил, что ловить преступников должна полиция?
– Я не собираюсь никого ловить и уж точно не стану творить самосуд, – поморщился Илья. – Все куда проще. Бумаги – гарант безопасности. Разве плохо, что я хочу выручить из беды жену своего друга?
– И самого себя, – не сдержала я усмешку. – Ведь ты о них абсолютно точно знал.
– У тебя усталый вид, – игнорируя последнюю реплику, сказал Нечаев. – Не пора ли домой?
Не ожидая ответа на свой вопрос, Илья расплатился по счету и пошел к выходу. Подозреваю, он с удовольствием оставил бы меня прямо в кофейне, но припарковав машину во дворе моего дома, сам себя загнал в ловушку. Я же, не собиралась отступать и, стараясь не отставать от Нечаева, быстрым шагом, идущего по улице, засыпала его вопросами:
– Если наследие Хворовского хотят получить многие, почему все подозрения сводятся к нам троим? Даже двоим, я бы сказала, ведь Павлу нет смысла воровать у самого себя. К тому же убивать своего адвоката ради этого. Только, если это не он сам, а кто-то из его людей.
– Вполне мог быть кто-то еще, – не стал спорить Илья. – Как и среди людей Павла, так и на нашей стороне.
– Например?
– Арина, я ведь просил тебя не лезть в это дело?! – резко остановился и в гневе повернулся ко мне Нечаев.
– Да я уже по уши в нем! – возмутилась я. – Ты просишь меня помогать Заречному и одновременно никуда не лезть? Как ты представляешь себе это?
– У Павла тоже был повод, – посверлив меня взглядом, заговорил Илья и, сбавив шаг, медленно пошел по тротуару. – Он увлекся идеями Хворовского слишком сильно, вложил практически все свои деньги. Но их разработка требует времени, и компания переживает не лучшие времена.
– Почему бы не продать одно из изобретений Хворовского, дабы развить все остальные?
– Он не может, – усмехнулся Илья. – У вдовы было всего одно условие: Павел не должен перепродавать наследие старика, он должен заниматься им сам. В случае, если
– Но никто не мешает ему продать что-нибудь на «черном» рынке. Там имени вора не спросят и вдову о нарушении договора в известность не поставят. Тем временем, полученных денег хватит, чтобы поправить дела фирмы и жить ни в чем себе не отказывая, – додумала я услышанное.
– Неплохая версия, – кивнул Илья. – Одна из многих. Я бы посочинял с тобой еще с десяток, но мы уже пришли. Пора прощаться.
На сей высокой ноте наше рандеву окончилось. Илья простился и растворился в вечерней улице. Я оглядела двор, по привычке ища «Мерседес» и не найдя ни его, ни кого-нибудь еще, способного вызвать подозрение, отправилась домой.
Ленка и свежеприготовленный ужин ждали на кухне. Едва уловив аромат очередного кулинарного шедевра подруги, я сразу вспомнила, что не ела со вчерашнего дня и в ответ на мои мысли, живот запел тихую песню.
Уплетая ужин, я подробно пересказала Ленке разговор с Нечаевым. Она слушала внимательно, задавала уйму вопросов. Распивая красное вино, мы с энтузиазмом строили различные версии и нисколько не приблизились к истине. Видимо, она была в бутылке другого вина.
Утро началось паршиво, оно и понятно, раз явился Заречный. Забыв предварительно позвонить, он объявился на моем пороге в компании рослого мужчины с теплой улыбкой и завидной способностью обаять кого угодно. Спутника Павла мне приходилась видеть и раньше, был он и на похоронах, но вспомнить, кто он такой никак не получалось.
Впоследствии выяснилось, что незнакомец – друг детства Заречного. Зовут его Юрой, и он возглавляет службу безопасности в компании Павла. С болью в голосе Юра выразил мне соболезнования, пожелал крепиться и не сдаваться (кому именно не уточнил). При этом, хоть и лежала в уголках его губ печаль, глаза откровенно смеялись и будто бы знали обо мне все-все, включая цвет нижнего белья.
Стараясь не начинать утро с ссоры, я с максимальным гостеприимством разместила гостей на кухне. Мою хмурость и молчаливость с лихвой компенсировала Ленка. Лучезарно улыбаясь, она готовила для незваных гостей французские тосты, попутно пытаясь выяснить, каким ветром их занесло и как скоро они избавят нас от своего присутствия.
От Ленкиных вопросов гости умело уходили. При этом разговор был легок и непринужден, правда, участвовали в нем в основном Юра, да Ленка. Я прятала глаза в кружке чая, мысленно желая гостям провалиться сквозь землю. Павел, не стесняясь, меня рассматривал. Когда же тосты были съедены, Павел буднично сказал:
– Я бы хотел осмотреть кабинет Льва.
– Осмотреть или обыскать? – ощетинилась я.
– Осмотреть, – усмехнулся он. – Ты можешь присутствовать.
– Спасибо, – фыркнула я. – Больше ничего не хочешь?