Погоня за «оборотнем»
Шрифт:
— Будь осторожна с этими людьми, — предупредил ее Скэлли. — Будь очень осторожна.
Скэлли вносил путаницу в планы Сюзан. Он был у нее как бельмо на глазу. Она не ожидала, что Скэлли будет крутиться вокруг нее. Она знала его биографию, и это также служило помехой, но ее интересовало, много ли он знал и о чем мог догадываться, и что из его догадок было плодом неприязни к людям, которых он подозревал. Ей также не нравилось, что его отношение к ней отличалось от того, как он относился к остальным. Что было причиной? Ее аристократические манеры или их недостаток? А может, это объяснялось
Сюзан сняла пивную бутылку с кромки парапета:
— Кому уж и быть осторожным, так это тебе.
Скэлли сделал большой глоток из бутылки и поставил ее на прежнее место.
— Видишь вон те огни? Стадион Шиа. Ты не любительница бейсбола? Ну нет, конечно же, нет.
Сюзан внимательным взглядом осматривала гостей, танцующих под музыку «Карз», раздававшуюся из стереосистемы. Танцующие парочки в зале вдыхали «соду» из серебряных флакончиков, передавая их друг другу. Они беззвучно шевелили губами, а блуждающие взгляды не замечали партнеров.
— Поло, я угадал? Теннис, но только не гольф — тебе не нравится следить за игрой, переходя с места на место под палящим солнцем. Скачки, состязания на приз, матчи некоторых футбольных команд колледжей, гонки на спортивных автомобилях, бой быков — вот что ты любишь после того, как проведешь утро, лежа на пляже в полной неподвижности… Я книгу читаю об одном бейсболисте, он играл в младшей лиге, и описываемые события не выдуманы. Он пишет об одной новой игре, наклболе. Ты о ней не слышала. Богачи не интересуются бейсболом, если у них, конечно, нет своей собственной команды. Но даже и в этом случае они ни черта в ней не смыслят. Так вот, в этой игре подающий не имеет возможности контролировать мяч — он захватывает его кончиками пальцев и бросает. Мяч в полете не вращается, а парит, и потоки воздуха задают ему направление движения, он может взмыть вверх, может опуститься — трудно предугадать, как он себя поведет. Ни подающий, ни отбивающий, ни принимающий этого не знают. Чтобы стать хорошим игроком, подающий должен отдаться во власть мяча и всего лишь бросить его. Это удается сделать только простому по натуре человеку.
Сюзан еще раз посмотрела на сверкающие огни. Ей стало интересно. Он говорил, как Джо Кук, — его бейсбол был сродни жизни.
— Я хочу стать таким человеком.
— А каким он должен быть, Тед? — В этот момент в дверях террасы появилась Рэчел. Освещенная льющимся из комнаты светом, она казалась обнаженной до пояса. Сюзан услышала, как Скэлли издал возглас восхищения. Она сама ощутила легкий трепет.
Рэчел стояла, наслаждаясь произведенным эффектом.
— Меня зовут Рэчел Филлипс. Вы Сюзан Сейнт Майкл из Сан-Франциско. Вы не знакомы с Пэтси Феллон и Стивеном Литлджонс?
«Не играй, не неси чепухи, не притворяйся».
— Нет.
— В самом деле? Довольно странно.
— Это что? Допрос?
Рэчел улыбнулась. Время проверки еще не наступило. Она спустилась по ступенькам на террасу и подала Сюзан руку. Сюзан сделала вид, что этого не заметила. Рэчел рассмеялась:
— Прошу прощения. Конечно же, это не был допрос. Проверку вы прошли на «отлично», что показало качество товара. Полагаю, что и наш тоже неплохого качества.
— От моих клиентов жалоб не поступало.
— А кто, если не секрет, ваши клиенты?
— А ваши?
Рэчел снова рассмеялась:
— Что вы пьете?
— Спасибо, мне этого достаточно.
Рэчел взяла стакан из рук Сюзан и сделала глоток:
— Газированная вода.
— Мне кажется, она «нарк», — сказал Скэлли. — Она не пьет спиртного, не нюхает кокаина и даже не курит.
Рэчел поставила стакан:
— Она здесь по делу. Такими вещами, о которых ты говоришь, занимаются в другое время. — Она взяла руку Сюзан в свою. — Пойдем, поищем место, где мы могли бы поговорить. Извини нас, Тед.
Они уже подходили к двери гостиной, когда Кит Болтон протиснулся между танцующими и встал на их пути:
— Ты меня не узнаешь?
Он мог не называть своего имени. Сюзан сразу признала в нем состоятельного типа из Хэмптонса, о котором рассказывала Грейс Льюис, типа со связями среди богатых людей. Это был человек Гарри Кельнера, пижон из Нью-Йорка, худощавый, прилично одетый, платиновый блондин с карими глазами. Этот тип, находясь в Лос-Анджелесе, останавливался в «Мармонте», если выбирал гостиницу, а мог жить и в «Райот», если предпочитал трущобы. Сюзан он мог и не говорить ничего, для нее было ясно, что он лишь статист.
— Что такое, Кит? — с неприязнью в голосе спросила Рэчел. Когда Болтон, пробормотав извинения, отошел, Рэчел еще крепче сжала руку Сюзан и повела ее через толпу.
Сюзан следовала за ней, скрывая внутренний страх. До сих пор ей было легко выдавать себя за ту, кем она на самом деле не была, потому что имела дело с мужчинами. Не удавалось ли это Сюзан потому, что всю свою предыдущую жизнь она притворялась перед мужчинами, а они видели в ней именно ту женщину, которую создавало их воображение? Накануне выпуска, как это называл Барнс, поскольку официальной церемонии не проводилось, у них состоялся разговор.
— Это не терапевтический сеанс, Сюзан, — начал Барнс, — но мне хочется, чтобы ты заглянула в себя и попыталась понять себя лучше. Виды спорта, которыми ты занималась в школе и колледже, включая стрельбу, — не были ли они выбраны потому, что отец хотел видеть в тебе сына?
— Может быть, оно так и было.
— Почему твои родители не решились завести еще детей?
— У них не было достаточно денег. Я им никогда такого вопроса не задавала, но считаю, что это было причиной. Мне нравилось быть единственным ребенком. Тебе ведь тоже?
— А этот парень, с которым ты была, ветеран Вьетнама?
— Его зовут Джо Кук.
— Он напичкал тебя радикальными идеями, он изменил твои довольно консервативные взгляды если и не на радикальные, то, по меньшей мере, на либеральные.
— Когда я его повстречала, то верила, что Америка знает, что делает. Он предположил, что на самом деле она не была готова к современной действительности — партизанской войне, например. Должна сказать, это меня просветило без всякого радикализма. И такой была не я одна. И не он первый сделал такое предположение.