Погоня за «оборотнем»
Шрифт:
Скэлли сидел на перилах забора за так называемым терминалом, сдирал облезавшую кожу с левой руки и наблюдал, как самолет «Хавиланд Оттер» летел над долиной. Опаленная солнцем рука от предплечья до кисти и боль в заднице были сувенирами, полученными от поездки из Мексики в автофургоне «Додж». Вез он три палки салями, два батона итальянского хлеба, мешок разной зелени, шесть кварт «Гаторады», аудиокассеты и девятьсот фунтов кокаина.
Удовольствием было даже пересечение
«Оттер» коснулся взлетно-посадочной полосы, подпрыгнул, снова коснулся и снова подпрыгнул, опять коснулся полосы, уже не отрываясь от нее, задирая хвост все выше и выше. Пилот делал все, чтобы затормозить (разве что не делал этого ногами) и не выехать за пределы полосы, аэропорта и поля рядом с ним. Наблюдать за посадкой в аэропорту Спруса всегда было захватывающим зрелищем. Для него было наслаждением рассматривать лица пассажиров, выходящих из самолета. Существует шутка по этому поводу: «Кто изобрел валиум?» — «Первый пассажир, летевший на „Оттере“ в Спрус».
Сошли четыре пассажира. Очень тепло одетые для по-летнему теплого послеобеденного времени, ибо Спрус был облагодетельствован климатическими причудами в виде не тающего даже в июне снега на склонах гор. Выделить из прибывших нужного человека не составило труда: высокая и худая (свидетельство отсутствия аппетита) женщина, в жилете и Докинсах, которые, вероятно, стирались в «Перьере» или шампанском для придания им линялого цвета. Казалось, что ее голова не наклонялась совсем, так прямо она ее держала. Вся сочная и неистовая, она посылала сигналы — «укроти меня, укроти меня».
Скэлли соскочил с забора, обогнул почерневший бумажный плакат с надписью «Международный аэропорт Спрус», подал знак через стеклянную дверь и вошел внутрь. Здоровенный хмырь за стойкой оторвал глаза от «Наггет» и снова опустил их.
— Вы Скэлли, не так ли?
— Нет. — Он прошел в следующую стеклянную дверь.
Женщина, отмеченная им среди пассажиров, шла прямо на него.
— Скэлли?
— Тед. — Он улыбнулся.
В ответ ни имени, ни рукопожатия, ни улыбки.
— Добро пожаловать в Спрус.
Легкий вздох, говоривший о том, что она либо была здесь тысячу раз, либо очень хотела уйти отсюда.
— Хочется чего-нибудь поесть. Поехали в «Модз».
Она здесь не впервые. Из всех ресторанов и кафе, в меню которых отсутствовали цены, «Модз» (не имевший таблички на двери и номера телефона в телефонной книге) был тем местом, где цены казались более-менее приемлемыми для кошелька.
— Конечно.
Он взял из ее рук мягкую сумку «Виттон» и придержал для нее дверь. От незнакомки исходил приятный запах, ее собственный, а не запах духов.
Здоровенный хмырь вышел из-за стойки.
— Точно. Вы — Скэлли. Я видел вас один раз в Солнечной долине. Должна была быть ничья. Вы были на последнем этапе и растерялись — не прошли двое «ворот» и проиграли.
— A-а. Вы о том Скэлли? Так я его брат.
Мужчина скривил физиономию:
— Не знал, что у него есть брат.
— Понимаете, я был его сестрой, но потом сделал одну из тех операций.
Он был чудаковатым парнем, этот тип, — он даже не осмыслил критически ответ.
— Вы ее сделали некоторое время назад, не так ли?
— Верно. После того, как убил управляющего одного маленького аэропорта.
Мужчина отступил на шаг назад.
— А потом изнасиловал его в извращенной форме.
Теперь тип вернулся назад за стойку.
Она уже стояла у второй стеклянной двери, придерживая ее ботинком из шкурок ящериц.
— Эта сцена разыграна для меня?
Скэлли принял вес двери на себя и пропустил женщину вперед.
— Голубой фургон.
Она встала на некотором расстоянии от машины, положив руки на бедра, пока он открывал заднюю дверцу и ставил сумку внутрь. Затем она подошла ближе, пнула ногой по заднему колесу, проследив, как пыль оседала на землю.
— Я не возражаю против некоторого местного колорита, Тед, но это уже чертовски смешно.
Он расхохотался.
— Куда ты на нем ездил? В ад?
Он снова рассмеялся. Она была забавной.
— Ну, то туда, то сюда.
— К черту, — послала его она и обошла фургон, чтобы сесть рядом с водителем. Скэлли также сел в машину и стал возиться с проводами зажигания под приборным щитком. Заведя машину, он улыбнулся:
— Когда-то у меня был ключ, но я его потерял.
Она выставила локоть в окно и, подперев рукой голову, посмотрела на него.
— Это случилось тогда, когда ты потерял все?
Еще одна богатая стерва, знающая его подноготную.
— Вот этот кусок веревки — ремень безопасности. Обвяжи его вокруг этой ручки, и он вполне будет тебя удерживать. Тебе придется его надеть — по этим дорогам только дерьмо возить. Тебе-то это известно — ты была в «Модз».
Она проигнорировала веревку и поставила ногу на щиток.
— Я говорила Кельнеру, что не хочу связываться с тем, кто не очень соображает в делах. Он уверял меня, что ты профессионал.
Скэлли был наказан за то, что упорно пытался убедить Кельнера в серьезности желания стать стопроцентным плохим парнем и в том, что шесть месяцев, проведенных им в тюрьме, были случайностью. Больше он не проронил ни слова, пока не выехал на хорошую асфальтированную дорогу.
— Кельнер сказал, что ты ищешь оптовика на восточном побережье.
— Значит, он меня не понял.