Пограничные бродяги (др. изд.)

Эмар Густав

Особенно больших успехов достигают индейцы в отыскании следов, благодаря своему знанию законов природы. Несмотря ни на какие старания врага скрыть свои следы или сделать их невидимыми, они в конце концов все-таки их находят. Для индейца в прерии не существует тайн, для него ее девственная и величественная природа — не что иное, как книга с давно знакомыми страницами, которую он читает почти без всяких затруднений.

Голубая Лисица, несмотря на свои сравнительно молодые годы, уже успел приобрести себе репутацию хитрого и опытного воина. В настоящем случае, считая себя окруженным невидимыми врагами, зорко следящими за каждым

его движением, он с удвоенной осмотрительностью приготовился разрушить все их планы.

Условившись с товарищами относительно сигнала о помощи, вождь снял с себя служившую ему одеждой шкуру бизона, которая только стесняла его движения, освободил голову, шею и грудь от всех украшений и оставил на себе одни только митассы.

В таком одеянии Голубая Лисица сначала стал кататься по песку, чтобы придать своему телу цвет земли, затем заткнул за пояс томагавк и нож для скальпирования — оружие, с которым индеец никогда не расстается, взял в правую руку ружье и, кивнув на прощанье товарищам, которые внимательно следили за всеми его приготовлениями, как змея, пополз вперед по земле, выбирая для своего пути высокую траву и места, где можно было спрятаться за камнями.

Хотя солнце уже давно взошло и освещало прерию своими ослепительными лучами, Голубая Лисица сумел так искусно удалиться, что это осталось совершенно незамеченным его товарищами. Он ухитрился уползти, не произведя ни малейшего шелеста.

Время от времени краснокожий останавливался, зорко осматривался по сторонам и, не обнаруживая ничего подозрительного, продолжал ползти на четвереньках по направлению к лесу, от которого он был уже на совсем небольшом расстоянии.

Продвигаясь понемногу вперед, он достиг места, где совсем не было деревьев, и заметил, что трава на нем в нескольких местах помята. Это дало индейцу повод предположить, что те, кто произвел выстрелы, укрываются неподалеку.

Вождь остановился, чтобы хорошенько исследовать замеченные им следы.

По-видимому, они принадлежали одному человеку и были тяжелы, широки и сделаны без всякой предосторожности, из чего можно было заключить, что они скорее принадлежали белому, мало знакомому с обычаями прерий, чем профессиональному охотнику или индейцу.

Кусты были помяты таким образом, как будто человек, который через них проникал, употреблял страшные усилия и бежал вперед, даже не отстраняя ветвей. Кое-где на протоптанной им дорожке можно было заметить следы крови.

Голубая Лисица ничего не мог понять из этих странных следов, так мало походивших на те, которые ему приходилось встречать раньше.

Нет ли тут уловки со стороны врагов, чтобы ввести в заблуждение и переключить его внимание на ложный след с целью скрыть настоящий? Или же, напротив, следует допустить, что столь необычайный след действительно проложен без задней мысли бледнолицым, заблудившимся в прерии и незнакомым с ее обычаями?

Индеец не знал, на каком выводе ему остановиться, и находился в большом недоумении. Для него было совершенно ясно, что как раз с этого места и произвели тот выстрел, который нарушил только что начавшуюся беседу. Но зачем человеку, кто бы он ни был, избравшему это место для засады, оставлять столь явные следы своего пребывания? Ведь не было же для него тайной, что нападение не может пройти безнаказанным и что люди, избранные им в качестве мишени, немедленно станут его преследовать.

Наконец

после долгого раздумья индеец, чтобы не ломать напрасно голову над разрешением этой загадки, остановился на первом предположении, то есть решил признать след сделанным нарочно, чтобы сбить с толку преследователей.

Люди, привыкшие хитрить, всегда думают, что и другие норовят обмануть их на каждом шагу. Вследствие этого они часто попадают впросак, так как искренность противников сбивает их с толку и заставляет проигрывать там, где во всяком другом случае выигрыш был бы на их стороне.

Голубая Лисица скоро заметил, что поторопился сделать выводы и приписать своему врагу больше хитрости и предусмотрительности, нежели было у того на самом деле. То, в чем индеец заподозрил обман, было просто-напросто тем, чем казалось с первого раза, то есть следами, оставленными прошедшим здесь человеком.

Индеец снова задумался и долго ломал себе голову. Наконец он решил двинуться вперед по тем следам, которые находились перед ним, в полной уверенности, что ему удастся открыть и настоящие. Но будучи убежден, что он имеет дело с очень ловкими людьми, Голубая Лисица удвоил свою осторожность и продвигался вперед чрезвычайно медленно, зорко и тщательно осматривая кустарники, чтобы не встретить какого-либо неприятного сюрприза.

Эти поиски продолжались довольно долго. Прошло уже около двух часов с тех пор, как индеец покинул своих товарищей. Вдруг он очутился перед довольно просторной лужайкой, которая была отделена от него только стеной из листьев.

Голубая Лисица остановился, потихоньку выпрямился во весь рост, а затем слегка раздвинул ветви, чтобы видеть, что происходит на лужайке, а самому остаться незамеченным.

Индеец окинул взором лужайку.

Американские леса изобилуют такого рода прогалинами, образовавшимися от падения деревьев, разрушенных временем или низвергнутых стихийной силой ураганов, столь часто производящих свое опустошительное действие во всех уголках Нового Света. Лужайка, о которой мы только что упомянули, была довольно обширной. Ее пересекал на всем ее протяжении широкий ручей, на берегу которого на песке можно было заметить четкие отпечатки следов диких животных, для которых этот поток служил водопоем.

В самом центре лужайки возвышался развесистый красный дуб, осенявший ее своей тенью. У подножия этого великолепного представителя лесного царства находились два человека.

Один из них, одетый в монашеское платье, лежал на земле. Глаза его были закрыты, а лицо покрыто смертельной бледностью. Второй, стоя на коленях перед своим товарищем, усиленно хлопотал, чтобы привести его в чувство.

Из своего укрытия краснокожему легко было разглядеть черты лица этого второго незнакомца, так как он был обращен к индейцу лицом.

Это был человек высокого роста, поражавший своею худобой. Лицо его, по-видимому, часто испытывавшее на себе все суровости здешнего климата, походило своим цветом на кирпич и было испещрено морщинами. Белая как снег борода закрывала всю грудь незнакомца и смешивалась со столь же белыми прядями его волос, в беспорядке ниспадавших на плечи. Одет он был частью как североамериканский охотник, частью как мексиканец: на голове была шляпа, украшенная золотом, на плечи накинуто сарапе, служившее плащом, на ногах — темно-синие бархатные панталоны, спрятанные в сапоги из оленьей кожи, доходившие до колен.