Пограничными тропами
Шрифт:
— Завтра будет собрание отряда, придешь?
— А вы мне верите? — спросил он и, услышав мое «да», чистосердечно признался:
— Честное-пречестное, я не хотел бить Кольку, да не сдержался. Я знаю как тяжело болеть, мама моя страшно мучилась. И девочку стало мне жалко, а он… нет чтобы всех ребят заставить ходить в больницу — на смех поднял.
С охоты мы вернулись друзьями, и скоро по моему совету ребята избрали Бауржана командиром отряда. Жизнь юных друзей пограничников забила ключом. Ребята привели в порядок могилы героев-пограничников, стали собирать материалы для истории родного края, ездили на пограничные
— Понимаете, — говорил директор школы, — встретив меня, — на десять процентов увеличилось число успевающих. Вот что дал отряд ЮДП.
Стояли пасмурные ноябрьские дни, пахнущие снегом и дождем, а по ночам, когда проглядывали холодные звезды, окончательно брала верх зима. В одну из таких ночей в штаб части поступило тревожное сообщение: неизвестный обокрал городской магазин, сел в такси, выехал на шоссе за город, выстрелом из пистолета убил водителя и угнал машину в сторону границы.
На поиск поднялись все — пограничники, милиция и дружинники, но отряд ЮДП не подняли по тревоге. Посылать ребят против вооруженного бандита — немалый риск. Однако кто-то из ребят узнал о случившемся от отца и тайком улизнул из дому к своему командиру. Бауржан сказал бабушке, что идет на охоту, прихватил оружие и начал собирать товарищей. Десятка два мальчишек, оставив теплые постели, вышли в поле на помощь пограничникам.
— Кто трусит — марш домой, — коротко и внушительно распорядился Бауржан.
Трусливых, конечно, не оказалось, и ребята, разбившись на группы по пять-шесть человек, двинулись по разным полевым дорогам и тропинкам.
Ребята знали, что бандит вооружен пистолетом, что он убил шофера, поэтому, идя навстречу ему, они зарядили пару ружей картечью. На рассвете мальчишки увидели на сопках наряды пограничников и дружинников. Это придало им смелость и решительность.
Отряд Бауржана, прочесав широкую и длинную полосу местности, оседлал все мосты и переправы через горную речку и замер в ожидании.
Через несколько часов голодного прозябания, когда уже иссякала вера в удачу, крайний пост подал сигнал: «Вижу подозрительного мужчину, спешите на помощь».
Послав одного из ребят с донесением, Бауржан собрал отряд в глубокой балке и коротко изложил свой план: тихо, тенью идти за бандитом, пока связной Булат Тулегенов не сообщит пограничникам о действиях отряда ЮДП.
Петляя по узким тропам, убийца нырял в самые глухие места, все ближе и ближе пробираясь к границе. Иногда он останавливался, тревожно озираясь. Ребята неотступно следовали за ним в нескольких сотнях метров, оставляя на сопках связных.
Позади остались страшные кручи, впереди — долина. Бандит остановился и, поразмыслив немного, запрятался в валунах, решив, видимо, отсидеться здесь до ночи, а потом под прикрытием темноты улизнуть на ту сторону. Ребята обложили его, как охотники медведя, стали ждать пограничников. Но вот и подошли они. Убийца поднял руки, не успев сделать ни одного выстрела.
…Сгущались над пограничным селом холодные сумерки. С неба уже глядели редкие большеглазые звезды. Мы шли с Ниной из школы, там только что закончилось собрание отряда. Командир части пожурил Бауржана за то, что он самовольно поднял ребят по тревоге, а под конец сказал:
— А все-таки молодчина ты, Бауржан. Добрый из тебя выйдет
Маленькие женские часики с памятной надписью были вручены и Нине Светловой.
— А ведь, знаете, все началось с отряда, — как бы продолжая начатый разговор, сказала Светлова, — и учиться ребята стали лучше и подтянулись как-то сразу все, дисциплина в классе наладилась. Нет, что ни говори — хорошее дело вы затеяли.
Геннадий Ананьев
ЧЕРНЫЙ КАМЕНЬ
I
В четырех километрах от заставы, за пшеничным полем, начинается ущелье. Глубокое, узкое, как коридор, оно пересекает гору и выходит к реке, огибающей эту гору. В ущелье даже днем полумрак и тишина, только негромкий шум водопада доносится от речки, да иногда каркают вороны.
Никто никогда не видел здесь ни птиц, ни зверей, лишь черные вороны, устроившие свои гнезда в трещинах отвесных гранитных скал, громким криком встречают людей.
Хозяйничают вороны в ущелье с 33-го года, после той страшной ночи, когда банда Шакирбая, бывшего владельца приграничной долины, прокралась в село Подгорново, перерезала всех колхозных коров, разграбила магазин и увела в ущелье председателя сельского Совета Семена Капалина, его жену Марину, сына Илью и малолетнюю дочь Ганю.
Утром подгорновцы и пограничники нашли истерзанные тела. Илья был еще жив. Односельчане осторожно отнесли его к сельскому фельдшеру. Потом вырыли в ущелье широкую братскую могилу и похоронили в ней Капалина с женой и дочерью. На могиле поставили красную звезду, наспех сделанную сельским кузнецом. Пограничники вскинули винтовки — глухо прогремел залп, второй, третий. В это время кто-то из сельчан и заметил пугливо заметавшихся ворон. Вороны остались в ущелье. Старики видели в этом примету: «Будет здесь еще кровь. Ждет воронье», — поговаривали они. Молодые посмеивались над этим суеверным страхом, но ходить в ущелье, как и старики, перестали.
К бахчам, которые начинались сразу же за горой, подгорновцы протоптали новую тропу; она была длиннее той, что шла через ущелье, но все ходили только по ней, ходят и сейчас, потому что уже привыкли к этой тропе, хотя теперь об убийстве в ущелье многие знают только из рассказов старожилов.
Застава не задержала тогда бандитов, пограничники даже не смогли понять, в каком месте прошла банда, — это и по сей день остается загадкой, — но ущелье с тех пор считается местом, где вероятней всего может пройти нарушитель. И хотя с тех пор ни одного нарушителя здесь не задержали, пограничные наряды каждую ночь тревожат ворон.
II
В три часа ночи к ущелью подошли двое: заместитель начальника пограничной заставы старший лейтенант Вениамин Малыгин и приехавший на заставу из политотдела части лейтенант Сергей Борисов. Перед входом в ущелье офицеры остановились и стали вслушиваться в ночные звуки. За горой шум водопада, но этот однообразный шум не мешал слушать тишину. Скрипнул кузнечик, прошуршала в траве змея, возвращающаяся с ночной охоты, где-то вдали тоскливо вскрикнула цапля. И снова ни звука, только шумит водопад.