Погребальные костры
Шрифт:
Развернув пачку бумаг, стянутых засаленным шнуром, скаут принялся раскладывать их на бархатной скатерти.
— Будь я проклят! — лицо моего друга помрачнело. — Я только что нашел завещание…
Корн лежал в постели у забранного ставнями окна. Если бы не полотенце, закрывающее его изуродованное лицо, можно было подумать, что он просто спит. Я вздохнул, и поспешно отвел глаза. Смотреть на мертвого товарища не было сил.
— Свой домик на улице Лудильщиков 15, я завещаю моему дорогому другу Ашу, — скаут опустил бумагу на стол, и шмыгнул
Я протянул руку, пододвинул бумагу к себе и посмотрел на дату.
— Перед самым нашим отъездом. Заверено королевским нотариусом.
Буквы в документе были красивые и ровные, с элегантными завитушками, и золотыми хвостиками. Похоже, что Корн заплатил за эту бумагу приличные деньги какому-то мастеру-каллиграфу.
— Госпоже Атес я завещаю восемь сторхов золотом, лежащих на моем счету в Королевском банке, и свои золотые шпоры…
Невидимая рука с такой силой сдавила мое горло, что строчки на мгновение поплыли у меня перед глазами.
— Моему господину Маркусу Гримму я хочу оставить фамильный меч Финбэйн и свою руку-протез…
Ветер ревел за окном как разъяренный зверь, раз за разом ударяя в запертые ставни. Громко тикали часы, но время, казалось, навсегда остановилось для нас троих.
Усевшись у окна под световой сферой, Аш достал из мешочка оселок и принялся править клинок.
— Они были так сильны, что у нас с Корном не было даже малейшего шанса, — скаут сплюнул на камень. — Ты только зря силы потратил, пытаясь нас защитить.
Я отложил в сторону трактат мастера Далзиэля, и покачал головой, скользнув взглядом по безжизненному телу друга.
— Не зря, — горло опять сдавили невидимые пальцы. — Что бы я без вас делал?
Аш провел мизинцем по отверстиям, просверленным в клинке, и хмыкнул:
— Не спорь, я знаю, что говорю, — скаут подбросил короткий меч в воздух и ловко поймал его за лезвие. — С парой-тройкой бандитов мы с Корном разобрались бы шутя. Маги, совсем другое дело! Ты, Марк, не забывай, что это мы твои телохранители. Это мы должны были тебя защищать, а не ты нас! Интересно, что бы на твоем месте сделал мастер Никос…
Я нахмурился. Никос наверняка предпочел бы пожертвовать телохранителями, но одолеть врага. Меня от этой мысли бросило в жар. Такая победа мне была не нужна!
Глядя на постаревшее осунувшееся лицо скаута, я понял, в чем моя слабость. В груди опять предательски защемило. Мои друзья были моей слабостью. Ведь я всегда искал у них поддержки в трудную минуту. Я ожидал, что рядом всегда окажется надежное плечо, на которое я смогу опереться.
Аш понимающе закивал. Мне даже иногда казалось, что скаут может читать мысли.
— Когда меня не станет, ты останешься один, Марк. Помни об этом, — Аш улыбнулся, увидев, как вспыхнули мои щеки. — Я не говорю, что это случится завтра, но ты должен быть готов к этому. Это как потерять родителей. Сначала ты будешь напуган, внутри тебя даже появится пустота, которую не чем будет заполнить, — скаут поднял руку, прежде чем я успел возразить. — Не спорь, Марк. Ты все поймешь со временем. Оборвав все связи с прошлым, ты станешь гораздо сильнее. Тебе больше не нужно будет оглядываться назад, и искать нашего одобрения. У тебя больше не будет учителей, от которых ты будешь ждать оценки…
Слушая рев ветра за окном, скрип ставен, и монотонное тиканье часов, я внезапно понял, что мой наставник как всегда прав. Время точно песок уходило сквозь пальцы, как крепко их не сжимай. Сегодня, завтра, послезавтра. Незаметно, неудержимо.
— Я не хочу этого, — пробормотал я. — Я хочу, чтобы ты всегда был рядом. Ты, Корн, Маш, мастер Данте, мастер Никос, король Кеандр, Айдиола…
— Так и будет, — скаут кивнул, прижимая руку к груди. — Мы будем здесь. В твоем сердце. Ты станешь по-настоящему сильным, Марк, и ни один чародей, будь то маг или волшебник, не посмеет встать у тебя на пути.
Я тут же представил себя глубоким стариком, у которого с каждым годом становится все меньше друзей, и мне стало так тоскливо, что слезы вновь подступили к глазам.
— Не этого я хочу, — я встал с кресла и зашагал по комнате из угла в угол, размахивая руками — Ты не сможешь этого понять! Ты же не чародей!
Аш шмыгнул носом и поглядел на зажатый в кулаке клинок.
— Марк, тут даже ты бессилен, — только теперь я заметил, сколько седины в волосах у моего друга. — Об этом тебе наверняка охотно поведает господин Айдиола. Уж он-то не раз видел, как маленькие девочки, которых он качал на коленях, превращаются в старух, а юные оруженосцы становятся беззубыми стариками. Век простого человека короток. Нужно просто помнить об этом. Нужно жить сейчас, ценить каждую минуту, дарованную нам Орвадом…
— Спасибо, Аш, — я вздохнул. — Об этом мы с тобой еще не говорили.
Скаут шутливо поклонился.
— Но ты не думай, — я скрипнул зубами. — Что я перестану ценить жизни своих друзей, от того, что они такие короткие! Кто знает, как сложится моя собственная жизнь? Вполне возможно, что она окажется куда короче, чем ты думаешь! Теперь, я буду ценить каждый день, и каждый час, как последний!
В комнате воцарилась гнетущая тишина.
— У тебя странный ход мыслей, Маркус Гримм, — Аш ухмыльнулся, задумчиво скребя пятерней в затылке. — Я вообще-то имел ввиду совсем другое…
Когда ураган стих, я настежь распахнул окно, впуская свежий воздух в пропитанную трупным запахом комнату. Зажмурившись от яркого солнечного света, я глядел на сияющую водную гладь далеко внизу, и на обрывки багровых облаков, медленно ползущих в чистом небе.
— А ведь зонтракийцы все еще на острове, — Аш натянул поверх льняного дублета кольчугу, и принялся дергать за длинные шнурки, стягивающие кольца на боках. — Что будем делать, если они передумают, и все же решат нас прикончить?