Погружение в подлинность
Шрифт:
Дина смотрела на фотографию темноволосой девушки, играющей на арфе…
Вместе с этой девушкой в мире Дины появилось новое сочетание «фолк-рок». Это потом Дина узнала, что, оказывается, уже слышала музыкантов, поющих в таком стиле, просто не знала, что он так называется. От их песен веяло запахом горьких трав, они в восприятии Дины ассоциировались с бескрайними полями, с какой-то пьянящей свободой, с высокими деревьями, с чистой ледяной водой…
Это потом она прочитала, что солистка с необычным псевдонимом играет не на простой арфе, а на ирландской, что она серьезно занимается научной работой, и увлекается очень многими вещами, полный список которых никак не укладывался в голове Дины.
Это было потом. А сначала Дина просто услышала по радио одну из песен и вряд ли смогла бы вразумительно объяснить, чем она так ее зацепила. Зацепила неожиданно сильно и до глубины души, как будто вытаскивая изнутри что-то скрытое и пробуждая что-то спящее. Неповторимое сочетание романтики и безудержной фантазии, глубины и изысканности, щемящей грусти и обволакивающей нежности, первозданной дикости и невозможной красоты… Звуки инструментов, названий которых Дина даже не знала, задевали в ее душе такие струны, звучания которых она никогда не слышала…
Это потом Дина ныряла в Интернет, делала запросы о группах, относящихся к фолк-року вообще и к кельтской культуре в частности. Она слушала их песни, с удивлением читая названия некоторых групп, которые казались ей странными, слушала, как звучит кельтская гитара… Листая одну за другой страницы паутины, она читала историю славян и кельтов, смотрела на фотографии с изображением незнакомых для нее музыкальных инструментов, на танцоров, исполняющих ирландские танцы, вспоминала все то, что она знала из книг и из учебников. Сочетание древности и современности не было для нее странным. Наоборот, ей казалось, что времена, которые сплелись в тех звуках, которые она слышит, просто очень гармонично дополняют друг друга… Но все это было потом. А первое время Дина просто слушала, очарованная красотой и трогательностью песен…
Телефонный звонок прервал плавное течение песни. Дина приглушила звук и взяла трубку. Бывшая одноклассница торопливо рассказывала очередные сплетни, среди которых особняком стояла главная новость: всеобщий любимец девчонок, кареглазый красавец, по которому когда-то тайно вздыхала и Дина, расстался с любимой девушкой и очень переживал по этому поводу. Одноклассница что-то верещала в трубку, откровенно не понимая, почему такой парень так сильно переживает вместо того, чтобы найти себе другую, благо, ему-то это труда не составило бы. Дина ответила парой дежурных фраз и прекратила разговор.
От прежних нежных чувств к красавцу-однокласснику уже ничего не осталось. Но Дина неожиданно ощутила острый приступ сочувствия к его переживаниям. Она вряд ли могла полностью понять, что он сейчас чувствовал, но для нее было совершенно очевидно, что это не тот случай, когда одну подружку можно просто так поменять на другую. Она сделала звук громче. Герой грустно и нежно обращался к далекой королевне. Сердце Дины захлестнула грусть, ей тут же захотелось выплеснуть ее так, чтобы никто об этом не знал. Она понимала, что даже если встретится с бывшим предметом своих грез, она ничего не должна ему говорить. Придется делать вид, что она ничего не знает. Хотя ей так хотелось сказать ему, что расстаться с драгоценным для тебя человеком не так страшно, как страшно потерять себя в разрушающих душу отношениях…
На тетрадном листке замелькали строчки. Дина знала, что никогда не отдаст ему эти стихи, но для нее было важно их написать. И она знала, под чьим влиянием они были написаны именно так, и почему главным героем был король…
Летчик с Планеты людей
«Человек – это тот, кто творит…»
Бешеный ритм песни заставлял сердце безудержно биться и накалял все изнутри. Энергичный голос певца рассказывал о борьбе своего героя, выводил его из пекла трудностей, отправляя его в свободный полет…
Дина слышала интервью певца и знала, что авторы песни вкладывали в нее двойной смысл, и мнение о том, что это была песня о летчике, было неверным.
Но само сочетание «свободный полет» и понятие борьбы в восприятии Дины были связаны именно с летчиком… Антуаном де Сент-Экзюпери…
Когда в институте она начала читать «Планету людей» на французском, ее поразило то, что человек, видевший множество смертей и серьезных опасностей, сам не раз смотревший в лицо смерти, писал о пройденном так, что ощущения безысходности не возникало. Возникало желание увидеть суть жизни, искать в ней свой смысл, находить то, что дано именно ей.
< image l:href="#"/>Простота и ясность, без пафоса и трагизма, взгляд, проникающий во внутреннюю суть вещей и понятий, невозможная реалистичность, точность до мелочей – все это восхищало Дину.
Она устала от постоянных трагедий в литературе, не особо афишируя свою усталость и не желая навлечь на себя праведный гнев преподавателей. А Сент-Экзюпери даже о смерти говорил так, что желание жить не пропадало. Это был не легковесный оптимизм человека, который, закрывая глаза на трудности и предпочитая реальности розовые очки, твердит: «Все будет отлично!».
Дело было в другом. Описывая свой взгляд на мир, он как будто показывал истину, призывая следовать ей, но, не обещая при этом безоблачное будущее. Поэтому даже самые большие трудности казались разрешаемыми, стоило только прикоснуться к его миру.
Он дарил такую энергию, которая была нужна Дине, как читательнице. И она чувствовала, что ценит его еще больше не только как писателя, но и как человека, способного быть очень гуманным и глубоким.
Дина заметила, что, если о Сент-Экзюпери пишут, то чаще всего вспоминают о двух его высказываниях: о нашей ответственности за тех, кого мы приручили и о том, что любящие люди смотрят не друг на друга, а в одну сторону.