Погружение
Шрифт:
— Хватит меня разглядывать. Давай поскорее закончим, меня ждут мои рыбки. Рассказывай, что тут у тебя.
— Вы обещали мне, что сразившись с Богами, я пойму кто я такой. Но всё стало только хуже. Тот ли я, кем себя ощущаю? Кто я? Кто все мы?
Что если и история Журналиста — это вовсе не моя жизнь, а очередной интерактивный сценарий. Может, кто-то где-то всё ещё режиссирует моё настоящее.
Что если я и вправду не настоящая личность, а литературный герой, живущий по невесть кем созданному сценарию.
И почему я собственно решил, что игра закончилась? А если закончилась, то когда? Когда я очнулся в клинике? Или когда сбежал оттуда? Почему я не поверил словам профессора, что эксперимент продолжается?
Неужели и сегодня, вот прямо сейчас, я продолжаю жить в чьём-то сценарии? Может я и в самом деле литературный герой?
И моя жизнь это бесконечная трансляция на каком-нибудь кабельном ТВ-канале?
— Эй, вы, там, вы меня видите? — Герман подошёл к зеркалу и постучал по нему костяшками пальцев, — так вот, знайте, мне на вас плевать! И у меня, и у каждого из вас свой сценарий и название ему — Судьба. Я-то своим научился, хоть немного управлять.
— Закончил? Отдышись. Знаешь, кое-кто из весьма уважаемых философов полагает, что весь этот мир существует исключительно в нашем сознании. С этой точки зрения тебе должно быть вообще всё равно, какая из твоих личностей что-то там испытала.
— Знаю, это называется солипсизм. И ещё мне известно, что другие, не менее уважаемые философы, считают его психиатрическим диагнозом.
— Ты дослушай. Да я говорил, что ты познаешь себя и этот мир таким каков он есть. Но я не обещал, что это сделает тебя счастливым. Жизнь в неведении это привилегия простых людей. Но ты ведь сам захотел приблизиться к Богам.
— А нельзя ли вернуть мне эту привилегию?
— Ну, ты уж для себя определись. Напоминаю, жизнь — это постоянный выбор. Между добром и злом, честью и жизнью, знанием и незнанием... чаем и кофе.
Главное делать выбор, принимать решения, а не прятаться. Если ты сам не выбираешь свой путь, то за тебя это сделают другие.
— Хорошо, когда Вы рядом.
— Вообще-то, я попрощаться зашёл. Дальше ты сам.
— Жаль. Я буду скучать.
— И, знаешь, мне не нравится, когда ты называешь меня Рыбаком.
— Я Вас ни разу так не назвал, — смутился Герман.
— Да неужто, а за глаза? А мысленно? В общем, мне не нравится. А если тебе важно называть меня по профессии, то зови меня Режиссером. Ну, что ж, мне пора.
— И это все? Вам больше нечего мне сказать?
— Попей капли валерьянки с пустынником на ночь.
Глава 70 Три месяца спустя
Маленький провинциальный городишко со смешным названием, но богатой историей. Молодая пара читает объявления о сдаче жилья в аренду.
– Что молодежь, гнездышко подыскиваете? – сурово спросила пожилая женщина в форме железнодорожника.
– Да, ищем. Есть в вашем городе риэлторы?
– Видели тёток на вокзале с объявлениями. Вот это и есть наши риэлторы.
– Не, слишком дорого. Они там командировочным посуточно сдают. А нам бы на год остановиться.
– А вы кто такие, чем занимаетесь? Скрываетесь что ли?
– Не-не. Мы писатели. Пишем книги и ждём ребенка.
– Да уж вижу, что ждёте. А что за книги?
– Я – автор психологического триллера.
– А я любовный роман пишу.
– Не, я про болезни не люблю, – тётка сурово глянула на Германа: – Вот про любовь – это да. С радостью послушаю твои истории, девочка. Могу и своих порассказать.... Ну, чё сидите? Пойдём. Пристрою вас. Писатели, – сказала она с ударением на последнем слове, словно пробуя его на вкус.
– А за дорого?
– Не боись, милая, лишнего не возьму. Всё равно бестолку простаивает. Да и не видели вы ещё, где жить теперь будете...
Глава 70 ЭПИЛОГ
Завершив книгу, Герман направил рукопись во все издательства. В лучшем случае в ответом ему были письма с вежливыми отказами, в худшем безразличие. Он легко смирился с тем, что книга обречена на существование лишь в электронном виде
Однако, спустя пару месяцев неожиданно, среди рекламного мусора в электронной почте он обнаружил предложение от небольшого, малоизвестного издательства. Книгу напечатали мизерным тиражом, да ещё и запросили передачи прав на сценарий по книге. Грабёж конечно. Но Герман был никому неизвестным, начинающим литератором и потому с радостью согласился.
И вот, сегодня у него особенный день. Впервые он предстаёт перед публикой в своём новом образе. Теперь он писатель. Хороший или плохой? Там видно будет. Но главное — он это новый он. Его больше не терзают внутренние противоречия. Он чувствует себя свободным. Нашёл ли Герман, что искал, то удивительное состояние равновесия и гармонии с внешним миром? Сегодня — да. А о том, что ждёт его в будущем он подумает потом, когда это будущее наступит. Возможно, это его не последняя трансформация. И это чертовски здорово! Жизнь слишком длинна, чтобы посвятить её только одной роли. Отпущенного нам времени достаточно, чтобы прожить несколько жизней.
Просторный книжный магазин заполнялся голосами людей, которые сначала робко, а по мере наполнения зала, всё смелее обсуждали книги. Где-то зазвучал приглушенный смех.
Сегодня полки с книгами украшены большими плакатами с обложкой «Минус 3800» — дебютного романа молодого автора.
Он подошел к выделенной зоне. Рядом в ожидании своих читателей, стояли несколько стопок свеженапечатанных книг.
За Германом внимательно следил настороженный взгляд молодой симпатичной женщины. Герман перехватил его, улыбнулся в ответ и повернулся к первому покупателю. Потом был второй, третий.