Похищение столицы
Шрифт:
— Ну, вот. А теперь покажу вам вторую профессию джинна.
Олег ткнул в боковое гнездышко кончик булавки, и Автандил повторил все, что он сказал. Радиотелефон был одновременно и магнитофоном.
Катя покачала головой:
— Может, я чего-то не понимаю, но, как мне кажется, эта ваша машинка способна перевернуть всю нашу жизнь. И стоит ли ее давать в руки людей? Они ведь еще так неразумны.
— Радио и телевидение служат ныне силам зла, но значит ли это, что Попов не должен был давать нам в руки свое открытие?
— Оно, конечно, так, но когда я думаю о таких вещах, мне приходит мысль о конце света. Творцы Библии были не так уж неправы, говоря
непременно придет. Вот вы хотели бы отдать свое открытие правительству, а там сидят сплошные уринсоны да грефы. Россией правят сыны Израиля. Они безмерно сильны своими деньгами, а будь в их руках такая машинка, они во сто крат усилятся. Тогда и русским будет труднее организовать сопротивление силам зла. Вымаривание русского народа ускорится.
Олег смотрел на Катю широко открытыми глазами, и в них гнездились печаль и сомнение. Он будто бы пожалел о том, что именно он породил эту маленькую грозную машинку. Заговорил с Екатериной так, словно она была его учителем в области электроники и он с нею советовался.
— Но вы же знаете, что электроника идет в сторону миниатюризации. Америка ищет в нашей стране чистых математиков, знатоков микропроцессорных схем и вербует их для работы в своих лабораториях. Я и сам был «куплен» американскими военными. И когда прозападные люди, так называемые мондеалисты, пришли к власти над Россией, они в угоду своим хозяевам в первую очередь уничтожили Ленинградский завод «Светлану» и почти все радиозаводы в других городах.
— Как уничтожили? — не поняла Катя.
— Не бомбой, конечно, и не шашками тротила. Перестали платить деньги рабочим, и они вынуждены были покидать заводы. Ельцин и Г айдар, а затем Черномырдин и прочие премьеры наладили механизм удушения величайшего чуда на земле — российских заводов. И прежде всего, придушили электронику. Сейчас она возрождается, но заметно отстает от японской и американской. Даже китайцы теснят ее и рвутся вперед. Я со своими изобретениями очень боялся, как бы Америка не связала мне руки и ноги. Но, слава Богу, там еще не расчухали моих дел.
— А у вас есть и другие изобретения?..
Олег улыбнулся:
— Мой милый майор! Вы больно умная и далеко смотрите. Я бы не хотел иметь рядом такого всепроникающего и всеразъедающего ума. Я еще там, при нашей первой встрече у Старрока, заметил вашу стариковскую мудрость и стал вас побаиваться. Сейчас же... вы и вовсе меня испугали. Но чтобы вы не боялись моего джинна, я его вам дарю.
И Каратаев на раскрытой ладони протянул машинку Катерине. Она осторожненько, точно скорпиона, подхватила пальчиками аппарат и долго его разглядывала. Затем положила в сумочку.
— Давайте работать,— предложил Каратаев.— Мне нужно знать карманы, в которые я бы мог сыпать деньги.
— У вас много денег?
— Все деньги, нажитые неправедным путем в России,— мои деньги.
— Но как узнать, праведные они или неправедные?
— Деньги, если их у человека больше миллиона, все преступные. Миллион еще можно сколотить героическими усилиями, но больше... Словом, мне нужны клиенты. Первую дюжину я найду сам, вторую вы мне представьте к обеду. Но помните условие: деньги, которые мы добудем, не должны лежать в банках на «черный день»,— они должны работать на людей,— на тех, кого обворовала новая власть.
Катя удалилась, а Олег включил компьютер и «запустил щупальцы» в мир банков и беспрерывного кипения финансовых вихрей. Его интересовали только те банки и банкиры, которые манипулировали деньгами, украденными у России. Разработанная им система вторжения
Невидимкой «вошел» в американский банк. Это банк очень крупной нефтяной компании, и там только что началась переброска большой суммы денег нашего олигарха. Экран компьютера показал цифру «140» миллионов. Несколько движений пальцев и сумма «усохла» до цифры «130». Десять миллионов мгновенно перелетели в Россию на счет директора завода Вялова Григория Ивановича. В графе: «Источник суммы» значилось: переведены со счета Олега Г авриловича Каратаева.
На операцию ушло десять минут. И, как всегда, она завершалась подписью «Вася с Кергелена».
Для следующей операции Олег «вошел» в другой банк — на этот раз Лондонский. И здесь нащупал движение крупной суммы — с нее «смахнул» двадцать миллионов. И перебросил на счет московского завода,— того же, где директором был Вялов. Олег «переходил» из банка в банк и точно корова языком слизывал по десять, пятнадцать, двадцать миллионов... Перекидывал их на счет фабрики бесшовного шитья, где директором была Екатерина. Для нее он работал целый час и «накидал» ей около двухсот миллионов. Затем «подарил» сто тысяч долларов Старроку и пятьдесят тысяч Автандилу; так просила его Катерина. Своим людям он «кидал» миллионы, а нужным, но чужим — самую малость. Умышленно распалял их аппетиты, но держал на поводке. Пусть ждут и надеются и молят за него своих богов.
Он бы, конечно, мог перебрасывать сотни миллионов, но этого Олег не делал. У него была тактика: брать понемногу. Сравнительно малая сумма ничего не значила для банка, ворочающего миллиардами. И директор банка не станет поднимать шума из-за малой суммы. Шум может посеять недоверие к банку, отпугнуть клиентов. Они скажут: этот банк ненадежный, там словно в черную дыру проваливаются деньги и никто их не находит. Видно, у них что-то неладно с компьютерной системой. И директор молчит. Он эти таинственные случаи исчезновения денег скрывает и от своих служащих. А нередко пропажу не замечают и сами хозяева денег, а если заметят, списывают на какие-то свои нелады с расчетами. Ну, что стоят десять миллионов для человека, владеющего миллиардами? Вот почему Олег не связывается с «бедными» клиентами, финансовыми карликами. Они уязвимы, и каждая даже малая потеря больно ударяет по их карману, и они визжат, будто их режут. Каратаев учел великую глупость филиппинского хакера: тот в первую же свою операцию смахнул с какого-то счета сто миллионов долларов — едва ли не всю сумму вкладчика. Тот, понятное дело, ударил во все колокола. И хакера поймали. Но, как говорили на американской базе, его ночью из тюрьмы выкрали японцы, спрятали в горах в замке какого-то миллиардера и даже женили на дочке этого богача. Японцы умеют понимать и ценить гения. Олег, слушая эти рассказы, думал: «Знай японцы о моих открытиях, они бы подогнали эскадру кораблей и уволокли бы меня вместе с особняком, где я жил».
Закончив работу, Олег вышел в сад пощипать малину; она уже стала поспевать,— особенно в местах, где было много солнца. Забрался, как медведь, в малинник. Думал о судьбе своего маленького аппарата. Он с самого начала понимал его значение, но Катерина оценила его со стороны философской, сразу же обняла своим цепким умом все сферы его применения. И обрисовала картину мира, которая наступит после его повсеместного внедрения. Люди потеряют покой, они как бы догола разденутся и словно в лучах ярких фонарей так и останутся перед всем миром. Ни тайн, ни личной жизни у них не будет.