Похищенная инопланетным дикарем
Шрифт:
Кивнув, Дивиак продолжил:
— С помощью Стеллы и Жасмин, мы разработали план, чтобы выследить Рафтагена. Похоже, на арене он играет роль инопланетянина, у него такой имидж. Даже называет себя «Байком». Таким образом, ему не надо скрывать свою истинную внешность.
— И принцесса Эруша?
— Вероятно, Рафтаген использует её в своём представлении. Мы решили проникнуть в группу… как они называются, Вурайзен?
— Борцы.
— Да, один из нас проникнет в роли борца, в качестве соперника Байка. По-видимому, Рафтаген
— Хороший план, сэр, — говорю я, ёрзая на месте, стоя перед ним.
Это хороший план, но я внезапно осознаю, что Рэйвен не на борту «Никс». Я должен пойти к ней, попытаться объяснить, что значит для меня амавар.
Дивиак ухмыляется, глядя на моё нетерпение.
— Тысяча адваз, задаёшься вопросом, где сейчас Рэйвен, не так ли?
Прежний Эйкотолаен, возможно, опустил бы голову в смущении, но не сейчас.
— Да, сэр.
— Я отправил её в жилище Жасмин, когда вы двое начали драться, — говорит Вурайзен. — Вот. Держи, этот работает.
Он подбрасывает мне новый витиек, который я быстро пристегиваю на запястье, благодарно ему киваю и обращаю свой взгляд на Дивиака.
— Сэр, с вашего разрешения…
— Иди к ней, Эйкотолаен. Возьми её.
Глава 20
РЭЙВЕН
— Выпей это, — Стелла вкладывает в мою руку холодную бутылку. Диетическая кола. Серьёзно?!
— Просто не показывай её никому из розовых парней. Это их ужасно пугает.
Я открываю банку и делаю несколько глотков.
— Чёрт возьми, как хорошо.
Из меня вырывается громкая отрыжка, я чувствую её всем телом, прямо до пальцев ног. Мы все смеёмся, и напряжение мгновенно ослабевает.
— Итак, что случилось? — спрашивает Жасмин, когда мы все перестаём хихикать, разгружая наши нервы. — Дивиак беспокоился о тебе. Он заставил нас искать новости об ужасающих событиях по всему миру. Ты могла находиться, где угодно.
Опять предположение, что Эйко мог меня убить, и снова мой желудок сжимается, как стиральная машина в цикле отжима.
— Он занёс нас глубоко в болото, а затем его волшебные часы сломались, — делаю ещё один глоток, не желая упоминать о том, как они сломались. Я вынуждена продолжать, потому что Джас продолжает пристально на меня смотреть. — Нам пришлось идти, и я сильно подвернула лодыжку. Это было дерьмовое приключение.
Жасмин пристально смотрит на меня, затем поворачивается к Стелле.
— Иди, сообрази покушать, Рэйвен, должно быть, голодна.
Стелла начинает протестовать, а я понимаю, как сильно
— Сейчас же!
Стелла пожимает плечами и выходит. Как только она скрывается с глаз, Жасмин склоняется надо мной и понижает голос почти до шёпота.
— Извини, но, Рэйвен, я должна спросить. У Эйкотолаена была лихорадка, так что если он причинил тебе боль, если он изнасиловал тебя, мы должны немедленно доставить тебя в больницу. Дивиак был уверен, что ты не выживешь.
Горькая желчь поднимается по моему горлу, я стараюсь дышать глубже, и это всё, что я могу сделать, чтобы она не извергалась изо рта. Похищение? Изнасилование? Убийство?
Всё моё тело и душа изнывают желанием снова быть с Эйко, но мой мозг говорит мне слушать предупреждения. Этот чувак — плохой парень, как бы я его не жаждала. Я не могу рискнуть и совершить ту же ошибку, что и моя мама.
— Что они за существа, Жасмин? Ты привела их сюда, ожидая, что один из них убьёт меня?
— Нет, совсем нет. Они чувствуют, когда начнётся их лихорадка. У них есть целый план, чтобы запереть себя, чтобы они не навредили никому, когда они теряют контроль. Дивиак считает, что, поскольку это был первый раз Эйкотолаена, то он не распознал признаки.
Это насмешка над тем, что Эйко сказал мне на болоте, но я не могу не чувствовать себя напуганной из-за всех этих разговоров об убийстве, не говоря уже о жестокости, свидетельницей которой я стала на космическом корабле.
— Так… он не причинил тебе вреда? — её рука ложится на мою.
Я знаю, что означает её жест, но по какой-то необъяснимой причине, забота меня раздражает. Я борюсь с желанием защитить Эйко, даже когда Вселенная кричит мне бежать, словно испуганный ребенок. Вместо этого я стряхиваю руку подруги и откидываюсь назад.
— Нет, он не насиловал меня до смерти, ясно?
Её красивые черты лица разглаживаются.
— Слава Богу, он тебя не тронул. Но случилось что-то странное, что заставило его украсть тебя.
Мои щёки горят, это первый раз на моей памяти, когда я стесняюсь разглашать грязные детали свидания. Не хочу ни с кем делить время, проведённое с Эйко, и это включает в себя то, что произошло между нами, но, очевидно, мне нужно всё прояснить, чтобы все перестали спрашивать, причинил ли он мне боль. Прочищая горло, я пытаюсь найти слова.
— Я сказала, что он не насиловал меня, Джас, а не то, что у нас не было секса. Мы сделали это, и это было даже очень по согласию. Разве что немного дико.
— О! — настала её очередь краснеть. Если бы я не была так измучена и смущена, я бы провела некоторое время, немного дразня Жасмин.
— Вот тогда-то его часы на запястье и сломались. Всё было… энергично.
Преуменьшение года. Даже просто вспомнив голод, который поглотил нас, я начинаю ёрзать на месте.
Жасмин наклоняет голову, как будто она что-то поняла.