Похищенная любовь
Шрифт:
Кажется, душ пошел мне на пользу. Но внутри всё умерло. И я….Не знаю, стану ли я сама собой.
Утром Седой открыл мою дверь.
Часть 38
Стоял собранный, спокойный и сильный. А в глазах — страх. Глядя на меня лежавшую, с разбитой губой, с синяками под глазами. Кажется, теперь у меня есть чем уничтожать Сергея день за днём. Я стала отражением его любви. Пусть теперь смотрит во что он превратил наши отношения. Пусть каждый синяк, царапина на моем теле подтвердит его
— Завтра уедем, малыш. Начнём с нуля. Я все искуплю. Я тебе такое подарю, не поверишь. А вот когда уладим…
Движение. Седой рядом, прижимает к себе, целует, очень нежно.
— Томочка, солнце мое я знаю, я сволочь, но прошу…Найди силы. Не надо меня ни понимать, ни оправдывать. Ничего не надо. Дай мне шанс всё исправить. Ты не пожалеешь. Тома, я сделаю всё, что в моих силах, просто дай возможность попытаться снова.
Голос неприятный, заискивающий, льстивый.
— Это все водка. Это блядь гребанная водка.
Знал бы он сколько раз мне приходилось выслушивать подобные слова, не рискнул бы их повторить.
— Тома, любовь моя, прости меня.
А затем Сергей встал передо мной на колени. Уткнулся любом в мою ладонь.
— Это именно то, что ты видишь. Я на коленях перед тобой.
Безумный, просто безумный мир. Других слов у меня нет.
— Я же тебя безумно люблю. Когда увидел, подумал, что ты как светлая, чистая…. В конце моего темного туннеля… Яркий свет моей паршивой, неправильной жизни. — Виноватая улыбка сменилась восторженностью глаз.
Он с кем сейчас говорит? Он убеждает себя или меня?
— Накрыло меня тобой, Тома. Что я могу поделать. Скажи, что мне сделать, что купить куда отвезти тебя. Хочешь шубу, песцовую. Я хотел тебе на нашу годовщину подарить. Подарю сегодня.
Я расхохоталась. Шубу? Он вот сейчас серьезно?
— Отпусти меня, пожалуйста. Я хочу уйти.
Слеза сама покатилась по щеке. Ничего не дрогнуло от его слов. Прежняя Тома бы задохнулась от эмоций. Нынешней Томе было плевать. Я бы даже денег от него взяла, если бы он их предложил за мой уход, только пусть отпустит.
— Хочешь погулять? Хочешь на свежий воздух? — осторожно спросил Седой — Тома, мы поедем в любой ресторан. Любой город, курорт. Только скажи.
— Нет Сережа. Я больше не хочу гулять. С тобой. Нагулялась.
Я спокойно выдержала его взгляд, затравленный, виноватый.
— Отпусти меня. — проговорила я спокойно, настолько твёрдо, что сама удивилась.
— Нет! — глаза Седого снова начали стекленеть, наливаясь привычной грозой. — Если ты не поняла. Ты никуда не уйдёшь!
Я задрожала. —
На Седого было страшно смотреть. Безумие поглощало его сознание. Он болен, а считает, что любит. Только мне больше не было ни страшно, ни жалко. БЕЗРАЗЛИЧИЕ, я ему пообещала это. И я смогу все исполнить.
— Я тебя не отпущу. НЕ ОТПУЩУ!
Да кем же надо быть, что бы творить такое? Как он, после всего может предлагать мне остаться? До чего надо дойти? Кем надо быть?
Наконец-то парень развернулся и подошел к моему шкафу.
— Почему, Тома? Я тебя люблю, а всё что мне остаётся это насиловать?
Вытянул первое попавшиеся платье, из комода бюстгальтер и трусики, немного порылся и извлек чулки. Я внутренне сжалась, зная его непредсказуемость. Но он мягко притянул меня к себе, вытягивая из-под одеяла. Игнорируя слабый протест, он легко увлёк меня за собой. Снял халат и начал одевать. Я дернулась, желая столкнуть руку, но она сжалась клещами. Парень по-хозяйски застегивал, поправлял. Приводил игрушку в приличный внешний вид.
Я молчала и отрешенно смотрела в сторону.
— Тома. — Сергей наклонился к самому уху, выдыхая слова.
— Не сопротивляйся, мне, — очень серьёзно попросил он. — Не надо.
Блондин без видимых усилий поднял меня на руки и вынес в коридор, оттуда отнес на кухню.
— Ты поешь, и мы поедем в город. Я тебе все куплю. Все что захочешь.
Он поставил передо мной омлет. При виде еды стало нехорошо.
— Если хочешь знать, я не хотел женится. Но так нужно, и этот факт никак не изменит наши с тобой отношения. Алла партнер. Она из другого мира, он не для тебя. Ты слишком светлая для него. У нас будет свой мир. Своя история. Своя семья.
Лавина слов. Он обрушивал на меня фразу за фразой.
— Ты нужна мне… Я хочу быть с тобой. Всё бы отдал, чтобы отмотать время назад.
Он прильнул ко мне, шепча слова прямо в губы:
— Ты все, что есть у меня. Ты только моя.
В глазах всегда решительных и твердых сейчас плескалась боль, словно вдруг кто-то изнутри потушил их.
— Я знаю, что ты не согласна. И понимаю, что для тебя это просто слова.
Произнеся это, он замер, прижавшись лбом к моему лбу. Тепло его дыхания обволакивало.
Он сам притянул мою ладонь к своей щеке и накрыл собственной.
— Все что я вчера говорил про манекенщиц, про деньги от Аллы. Так я пытался уйти от чувства вины перед тобой. Хотел злится на тебя. Сможешь понять, всё у нас с тобой будет хорошо, а не сможешь… Всё равно будет всё хорошо. У нас с тобой два пути, а результат один.
Кем он себя считал в этот момент? Хозяином жизни? Вершителем моей судьбы? Но только он не прав. Это нелюбовь. Всё что угодно, желание, похоть, влечение. Моя слабость перед ним и страх, но не любовь. А значит, у меня был шанс вырваться из всего этого. Шанс суметь преодолеть, пойти, проползти.