Похищенная любовь
Шрифт:
— Любимые методы? — я хрипло прошептала, закусив губу.
Казалось, он не слышит меня.
— Пусти! Я не могу…
Он больше не слышал меня, занятый домогательствами. Игрался с телом забыв о существовании владелицы. Я попыталась подняться, но ничего не вышло, оторваться от него было невозможно.
Я лежала, закрыв глаза, покорно подставившись под его ласки, понимала сопротивляться бесполезно. Он взял мою ладонь и опустил ее на свой член, из мужской груди вырвался стон. Одной рукой контролируя мои движения на его плоти, второй он сминал мое тело. Я не знаю, как называется секс без
Он кончил, приживая меня к себе. Я лежала прижатая мужским телом к кровати, а он гулял пальцами по плечу.
— Ты единственная моя любовь. Ты создана для меня. — он целовал мою макушку, переплетая наши пальцы.
Люди обладают страшной способностью искажать и выкручивать смысл происходящего в удобную для них сторону. Седой пытался доказать мне, что наша страсть в постели это самое что ни на есть проявление любви. Мне же, хотелось немедленно встать, одеться и, главное, быть…подальше от постели с ним. Но я понимала, что сопротивляться, бороться сейчас не смогу. Во мне проснулось врожденное благоразумие. Когда вы длительное время живете в тяжелых условиях, у вас появляется иммунитет к ним. Внутренняя стойкость. Мне нужно усыпить его бдительность. Я запомнила одну маленькую деталь — снотворное находится в синей упаковке.
Часть 40
Валик понимал в свою квартиру ехать нельзя. Поэтому, в телефонном режиме забронировал номер на двоих, в недорогой гостинице на отшибе, назвавшись левым именем. Оплачивал услуги наличкой. Уже из номера сделал пару звонков своему доверенному, не вдаваясь в подробности надиктовал инструкции. Что делать и что говорить, если возникнут проблемы.
Тома сидела на кровати, застеленной синтетическим красным покрывалом. Волосы небрежно заколоты, несколько прядей выпало из прически и теперь обрамляли овал худенького лица. Красивая, мелькнуло в голове. Неброской красотой, но очень индивидуальной. Закончив разговор по телефону, неторопливо поднялся и подошёл к тоненькой фигурке. Плавно, очень мягко взял девичью ладонь в свою руку. Она оказалась холодной, даже ледяной.
— Как тебе удалось вырваться, после всего?
Взгляд больших глаз — растерянный, зависший. Несколько секунд девушка всматривалась в мужское лицо, словно ища что-то. Понимание? Осуждение?
— Я подсыпала снотворное в кофе, — после паузы ответила, — стащила его телефон, и ключи от квартиры.
Она пыталась говорить спокойно, но у нее это плохо получалось. На шее и ключице заметные желтоватые пятна. Остатки синяков. Валентин понял это, особо не присматриваясь. Чувствовал, что на скулах начали ходить желваки, и непроизвольно сжались кулаки. Понимал, если бы перед ним сейчас оказался урод, сотворивший с ней это, убил бы голыми руками. Как минимум покалечил. Не побоялся последствий.
— Он насиловал тебя?
Она покраснела, залилась румянцем, снова на мгновение став той девочкой, которую он помнил. Карие глаза, смотрели на Валика с лёгкой неловкостью.
— Не совсем.
— Что значит не совсем?
— В основном это было добровольно. Только один раз… без согласия.
Мужчина кивнул на ее шею.
— Ты называешь это добровольно? — Она молчала, сжимала ладони и смотрела
— Почему ты сразу не рассказала, что он тебя удерживал. Там еще в квартире?
Она перевела на него глаза. Вздохнула.
— Он убедил меня…в чувствах…
Валентин взял бутылку, налил водку, добавил сока и протянул стакан Томе. Она не отказывалась. Тонкие пальцы, аккуратно, охватили стекло. Только сейчас мужчина увидел какие они у нее «музыкальные». Смотревшие вниз глаза обрамляли длинные, тёмные ресницы. Овал лица — совершенство. Почему он раньше не замечал ее привлекательности. Может просто не хотел замечать?
Несмотря на внутренние ощущения сейчас Валентин пытался думать и анализировать.
— Этот безмозглый ублюдок, — Тут Валентин издал непереводимое слово, — Он тебя изнасиловал! Пойми! О каком согласии можно говорить под воздействием давления. Он тебя удерживал силой! Это реальная статья.
Она посмотрела на мужчину, ища поддержки, в глазах — боль и страх.
— Он опасен Валик. Очень.
— Ты думаешь я его боюсь?
Валентин пренебрежительно поморщился.
— Из всех понтов, только папашины бабки и перспектива стать зятем серьезного человека.
Несмотря на переживания Валентин чувствовал себя счастливым. Да он был напряжён и непривычно возбуждён. Но при этом находился в абсолютно поднятом настроении.
Все эти месяцы он не мог поверить в то, что Тома исчезла из его жизни. В один миг то, что казалось незначительным, неважным, превратилось в ценность, которую невозможно было чем-то заменить. Он ревновал. Старался скрыть это даже сам от себя, но ревновал, бешено, дико.
После происшествия в клубе, на него вышли люди отца Седого. Спокойно объяснили, что нужно дать возможность девочке выбрать самой. Он их послал. Сначала. Какого лешего Тома начала встречаться с этим моральным уродом? Факт, не укладывающийся в голове. После, понимая, что сила с которой он столкнулся равноправная ему, а может даже сильнее. Поразмыслив, поставил жесткое условие. Должен лично поговорить с ней. Увериться.
Услышав от Томы про чувства к Сергею, он не просто был удивлен. Он был в бешенстве. Тем не менее не сдался, нанял человека что бы проследить за этой парочкой. И тут пришла его очередь принимать поражение. Нанятый специалист не просто подтвердил ее слова. Показал фотографии интимные, откровенные. Он свою девочку никогда такой не видел, не ощущал. А теперь она стала настоящей женщиной рядом с другим. С врагом. Это было выше всякого предела. Даже возникло фантастическое предположение, что Седой, узнав о слежке, устроил фееричное шоу с их сексом в машине, на хорошо просматриваемом участке.
— Если бы ты смогла сейчас решать, то чего хотела? Какой путь выбрала?
В глазах, цвета опавших каштанов отразилась боль.
— Только одного, убежать от него, из этого города.
Он не мог понять отчего рядом с ней кажется, что стоит пред чем — то огромным и непостижимым. И это щемящее чувство в груди. Словно он снова стал живым, с горящим сердцем. Он хотел попробовать пальцами ее губы, ощутить запах ее волос. По крайней мере иметь на это право. Право прижать к себе. Но этого у него не было. Пока.