Похищенная любовь
Шрифт:
Тогда, под воздействием своих переживаний, я не обратила внимание на это его — «я приеду к ТЕБЕ». Сейчас до меня постепенно доходил смысл сказанного и сделанного Валентином.
Сутки назад мы встретились. Он позвонил мне утром и предупредил, что мне понадобится взять несколько выходных, и уточник что именно из гардероба мне понадобится. Когда я вышла из пансионата, в котором жила и работала сразу увидела на парковке его. Я испытала простую человеческую радость — увидеть близкого человека. Валентин стоял возле серебристого внедорожника и рассматривал баннер с рекламой. Одетая в желтое, с красными
Как только я подлетела к мужчине, он приподнял меня за талию и поцеловал. Легко. Едва касаясь губами губ. Совершенно естественным порывом. А я почему-то густо покраснела, почувствовав тепло его ладоней у себя на талии, прикосновение своей груди к его телу.
— Я решил, что дарить цветы — это банально. Держи.
Он втиснул мне в руки композицию, на подобии цветочной, только выполненной из разного вида шоколада и конфет.
Не ожидая хоть какой-то моей реакции сказал.
— Запрыгивай в машину. Не стоит тратить время.
И вот сейчас мы тут. Если бы кто-то полгода назад сказал мне, что я буду ехать вот так — поднимаясь и поднимаясь между склонами гор, скорее всего бы не поверила, а еще испытала чувство злости из-за нереальности этой истории.
Смотря на мелькающие пейзажи в окне автомобиля, мне хотелось ущипнуть себя, чтобы принять реальность происходящего. Но теплые лучи солнца подтверждали, что ощущения были настоящими.
Часть 44
Даневич сразу увидел Тому летящую, в ярком платье. Улыбка красила ее необычайно — от яркого солнца глаза приобрели цвет янтаря. Очертания губ стали тверже, золотистые глаза смотрели смущенно. Движения — то, как она поднимала руку, как отбрасывала волосы с лица — все выдавало в ней красивую женщину.
Поцеловал ее легко, пробуя на вкус и одновременно давая понять про свои намеренья. Валентин так привык. Никогда он разыгрывал с женщинами хитромудрых игр. Если хотел девушку, то давал это почувствовать сразу. Правда с Томой приходилось действовать намного аккуратнее, чем обычно. Но сути это не меняло. Они ехали с ней уже несколько часов, но он не устал. От ее присутствия становилось на душе хорошо. Вскоре Тамара заснула, трогательно подвернув ноги под себя. Даневич остановил машину, достал из багажника плед и укрыл ее.
Продолжая путь, погрузился в собственные мысли. Все это время Валентин ждал ответного шага от Седого. Поставил на уши собственную охрану. Дом, офис все проверилось должным образом на наличие слабых мест. Хорошо, что Томы уже не было в стране. Ветров помог с документами, как и обещал. Отец Седого не выходил на контакт, значит также придерживался своей части сделки. По защищенным каналам мужчина общался с девушкой. Узнавал ее новости, события. Он изначально направил ее туда, где она сможет работать. Ей было это нужно, чтобы забыть о прошлом. Имея четкие обязанности и будучи нужным винтиком, у девочки не останется времени на депрессию. Его расчет оправдался. Она изменилась, ожила и стала свободной. Такой она нравилась ему еще больше.
Иногда он не мог понять этого затишья. Пытался разузнать, что сейчас с Седым. Но его не оказалось в городе. И мало того никакой информации о парне
В районе полудня мы, усталые, стояли в холле отеля, ожидая поселения. Я рассматривала обстановку, с интересом. Сама работала в подобной сфере последнее время. Пока я жила в Австрии, у меня была возможность зарабатывать себе на жизнь. Испытывала особенную благодарность к Валентину именно за это. И хоть должность была ничтожной — горничная в загородном пансионе. Всегда знала — получать собственные деньги и не зависеть от кого-то, одна из ценностей в этом мире.
В мои обязанности входила уборка номеров, поддержание чистоты в подсобных помещениях. Такая работа была мне не в тягость. Скорее наоборот. У меня оставалось уйма времени на отдых, самообразование и даже общение. Я подружилась с такой же эмигранткой, как и я, девушкой из Белоруссии. Звали ее Полина, но она настаивала на сокращенном — Поля. Она работала на кухне, но проживали мы в одной комнате.
— Ты идешь? — выдернул меня из раздумий Валентин.
По всему было заметно, что ему наскучила возня с оформлением. Направляясь к лифту, мы обогнули несколько столиков и поднялись на третий этаж.
В конце коридора, располагалась дверь, с золотыми цифрами. Валентин щелкнул замком, и я вошла внутрь. Это был двухместный, и довольно просторный номер, состоящий из прихожей, спальни и ванной комнаты. Мне сразу приглянулось освещение и ощущение уюта, диковинкой выглядело и то что везде красовались живые цветы в прозрачных вазочках. Услышав щелчок замка, я направилась в спальню. Тут смотреть особо не было на что, но я не хотела именно сейчас оставаться лицом к лицу с Даневичем. В этой комнате огромная кровать занимала большую часть помещения, словно подчеркивая свое предназначение. Пытаясь избавится от неловкости, я вернулась в прихожую, которая была меблированная более полноценно. Нахождение тут предполагало хотя бы общение, в отличии от спальни.
Тем временем мой спутник, словно ни в чем не бывало, плюхнулся в кресло, вытянув ноги в светлых джинсах. И хотя он не проронил ни слова, я чувствовала его взгляд из полуопущенных век. Он явно следил за моими метаниями по номеру.
— Нужно освежится, ты не против?
Он молча кивнул и улыбнулся, снова заставив почувствовать неловкость, словно в произнесенных словах был какой-то подтекст.
— Что ни будь хочешь особенного? Хочу еды в номер заказать. — Бросил он вслед.
— Я не против любой еды. — Ответила, закрывая дверь ванной.
Теперь в душевой я осталась наедине со своими раздумьями. Что же дальше? Скорее всего пришла пора расплачиваться. Но, мысленно усмехнулась я, разве справедливо называть это расплатой? Меньше года назад, я была безумно влюблена в этого мужчину, остаться наедине с ним было несбыточной мечтой. В глубине души я точно понимала, что вернее всего — перестать относится к происходящему со страхом. Не пора ли повзрослеть?
Капли стекали по моему лицу, принося чувство расслабления. Что ужасного в том наша дружба перерастет в отношения мужчины и женщины. Другого не дано, и Валентин дает понять, что жаждет именно этого. Так к чему паника сейчас?