Похищенная любовь

Волошина Наталья

Сходка проходила в одном из ресторанов, на северной окраине города. Без хождения вокруг да около я предложил влиться в состав группировки Богомаза. Сначала мужчины скептически отнеслись к предложению, но я подчеркнул, что в любом случае буду искать партнеров. Предложил ту долю бизнеса, которой руководил. Видимо был убедительным. Через три дня они позвонили и дали первое, пробное задание. Перевозка и охрана груза в Европу. Сыграл на руку относительно безукоризненный опыт пересечения границы. Положительной характеристикой выступала учеба в Австрии и многолетняя виза. Так началось сотрудничество с группировкой Богомаза. За восемь месяцев

я стал своим, при этом в родном городе не светился. Почти все время был в разъездах. Когда возвращался в собственной квартире не ночевал. Купил, через левого человека убитую однушку на окраине, ездил на поддержанной иномарке. Понимал, что светиться опасно. Оскорбление Ветров мне не простит. И то, что бросил единственную дочь, накануне свадьбы и переход на сторону врага.

Время летело. Днем я впахивал как вол, лично контролировал каждый груз, машину. Вызывался на самые жесткие разборки, опасные поездки. Изредка бухал. А ночами снилась Тамара. Ее лицо, волосы, рука на моей щеке. Вот она склоняется, гладит, шепчет слова любви. Я понимаю, что тону в её темных глазах. А потом она исчезает. Растворяется в темноте. Пытаюсь ее удержать и не получатся. Просыпаюсь на рассвете, ощущаю ненависть и жажду мести. После этих снов курю сигарету за сигаретой. Однажды хотел найти похожую шлюху. Но все было не то, разукрашенные, с неестественными бровями, слишком худые или слишком толстые, выводили из себя. И волосы. Никто не мог сравнится с ее волосами. Именно в такие моменты я чувствовал, что не желаю жить и существовать без нее. Знал, что про меня байки травят. Седой с катушек слетел, ебанулся на полную. Я и сам понимал, что на полном серьёзе ебанулся. Отказаться от всего ради какой-то интрижки. Но я понимал, что делаю все для себя. Я должен стать сильным.

Ты дуешь на угли, но вечная мерзлота.

Ты рвешь и рушишь, чтобы клеить и латать.

Ты глубока, настолько, что не видно дна.

Тебе не вариант быть с кем-то, но и одной тебе никак.

Из сетей на поверхность немного не в ритм.

Пусть эта песня найдет тебя с ретвитом.

Наверно это нелепо, но я

Скучаю без тебя, моя Вселенная.

Мне иногда казалось, что с дня нашей последней встречи с Томой прошло уже много лет. Странный эффект жизни, перенасыщенной событиями. За последние несколько месяцев было столько всего, что в какой — то момент начало казаться, что я ее видел безумно давно. Я знал, что найду ее. Мне нужно время, стать сильным и тогда я заберу, то что принадлежит мне и уничтожу Даневича. Скоро, совсем скоро…

Часть 49

Утешительница боли — твоя рука,

Белотелый цвет магнолий — твоя рука.

Зимним полднем постучалась ко мне любовь,

И держала мех соболий твоя рука.

Ах, как бабочка, на стебле руки моей

Погостила миг — не боле — твоя рука!

Но зажгла, что притушили враги и я,

И чего не побороли, твоя рука:

Я смотрела в отражение зеркала инкрустированного лилиями. Белоснежный атласный корсет переходил в пышную юбку- колокол. Длинные волосы были собраны в подобие прически и перехвачены ободком из нежного кружева, расшитое бусинами жемчуга и чешским стеклом. Это был уже третий наряд, который я меряла. Именно в нем я казалась бледнее обычного.

Скрипнула половица, ко мне приблизилась ухоженная женщина средних лет. Светлый костюм с салатовой блузкой делал ее на лет пять моложе. Продавец — консультант, гласила красивая надпись

на ее бейджике.

— Вы прекрасны. — Ее улыбка имела приторный вид. А в глазах пустота.

Я вздохнула, и повернулась к своему отражению. Наверное, ее раздражал мой безучастный вид. Скорее всего от покупательницы ожидался восторг и счастье. Пара подруг, весело обсуждавших каждую деталь. Мама со слезами на глазах. Вместо всего этого, ее односторонний монолог и мои односложные ответы.

— У вас светлая кожа — не сдавалась она.

Перед тем как я зашла в примерочную, я уже выслушала от нее целую лекцию о том, что образ невесты должен быть искусным, идеальным, тонко подчеркивающем достоинства внешности. Нет, мне было не все равно как я буду выглядеть на собственной свадьбе. Но обладая художественным вкусом, навыками рисования, такими как комбинирование красок, текстур, мне не нравилось, то что я видела перед собой.

Сойдя с постамента, я прошла в примерочную. Аккуратно стянула и отложила платье, фату. Сняла шпильки, распуская волосы, их поставила рядом с платьем, потому что они также принадлежали консультанту, которая стараясь «подчеркнуть изгиб шеи» соорудила подобие свадебной прически. Одела свои джинсы, реглан, натянула сапоги и вышла из примерочной. Это был брендовый бутик в центре города, естественно с французским названием и стилем интерьера.

Заметив, что я одета, и собираюсь уходить, продавец посмотрела на меня с глухой ненавистью. Но губы ее по-прежнему были растянуты в вежливой улыбке.

— Неужели не подошло?

— Спасибо, пока отложу покупку. Подумаю.

— Но у нас лучший выбор в городе, последняя коллекция, между прочим.

— Я знаю, — улыбнулась ей максимально вежливо.

— Господин Даневич, очень просил, настаивал — ее голос уже не скрывал откровенной издевки, — подобрать ВАМ наряд. Может стоит позвоните ЕМУ.

Наверное, она верила, что таким образом последний аргумент остается за ней.

— Мне не нужен господин Даневич, для того что бы понять какая одежда мне идет, а какая нет.

Я открыла дверь и вышла за порог. Махнула охраннику Диме, и мы пошли к машине. В одиночестве передвигаться по городу мне было запрещено. Пройдя пару метров, вспомнила, что в этой суматохе забыла шарф. Пришлось возвращаться. Открыв стеклянную дверь, я ступила на порог и тут до меня четко донеслись обрывки разговора.

— Колхозница… Конечно, что б носить такие вещи нужна фигура… Женится Даневичу на этой…

Молча, не обращая внимания на их оторопелые взгляды, я прошагала весь холл бутика. Забрала с белоснежного пуфика шарф, подошла к зеркалу и неторопливо завязала его. Под такое же гробовое молчание, не проронив ни слова, покинула помещение.

Телефон в кармане завибрировал. Сразу поняла, что Валик. Говорить с ним не хотелось, но я взяла трубку.

— Что случилось? Ты уже неделю не можешь выбрать платье. Хочу просто напомнить — до свадьбы две недели.

Я давно заметила свое качество впитывать и принимать в себя всё. Собирать и копить, до определённого момента, а затем резко выплёскивать, неожиданно для окружающих порыв.

— Валик не заставляй меня ходить больше по таким местам, хорошо? Я вообще пышных нарядов не хочу.

Хотела добавить, что и свадьбы не хочу, но смолчала.

В голосе моем даже горечи не было. Может оттенок усталости. Эмоциональное опустошение.

— Тебя кто-то обидел, — не спросил, утверждал он.

— Какая разница?