Похищенная невеста Братвы
Шрифт:
Я громко стону. Мой член утолщается и вздымается к передней части моих штанов, когда я смотрю на нее. Медленно она встает и поворачивается ко мне с той же самой чертовски невинной улыбкой.
— Где?
— А?
Она с любопытством смотрит на меня. Как будто у нее нет ни малейшего представления о том, что она продолжает это делать.
— Кастрюли и сковородки?
Я смотрю на нее, и она улыбается.
— Что?
— Ты играешь в опасную игру, — рычу я.
Она краснеет и проводит зубами по нижней губе. Но потом
— Знаешь что, — ворчу я. — И это твое последнее предупреждение.
— Что ты имеешь в виду под последним…
— Я имею в виду, если ты будешь продолжать в том же духе, — рычу я. — Я не смогу удержаться, чтобы не согнуть тебя прямо здесь, на полу, и не дать тебе именно то то, что ты ищешь.
Она издает тихий звук “пип”, ее глаза расширяются. Ее рот принимает форму буквы “О”, а щеки краснеют.
— Я… я просто пытаюсь помочь…
— Я точно знаю, что ты делаешь, малышка, — рычу я. Я подхожу ближе к ней, когда ее дыхание учащается.
— Я… я просто пытаюсь помочь, — шепчет она, выглядя наполовину испуганной, наполовину взволнованной.
Мои глаза снова скользят по ней, прежде чем я киваю.
— Ты можешь вскипятить немного воды для макарон-. Я киваю ей за спину на стойку с чугунными кастрюлями и сковородками на стене.
Она сглатывает.
— Конечно, — выдыхает она. Она отворачивается от меня, и я возвращаюсь к своей разделке.
— Лев?
— Нашла?
Она молчит. Я хмурюсь, поворачиваясь.
— Неужели ты…
Блядь. Я не вижу Зои. Но я вижу ее маленькие черные трусики, лежащие на полу у двери.
Во мне поднимается животное желание. Моя челюсть сжимается, когда я иду к ним, мой толстый член прижимается к штанам. Я наклоняюсь и зацепляю трусики пальцами, прежде чем встать.
Они все еще теплые.
Похоть кипит, как лава, в моей сердцевине. Моя кровь гремит по венам, как дизельное топливо.
— Я предупреждал тебя об опасных играх, lastachka…
Удар наносится сзади, прямо в голову. Я издаю стон, когда падаю, мое зрение меркнет. Потом становится темно.
Глава 10
Зои
Я бегу по залитым дождем улицам Чикаго в панике. Мое сердце бешено колотится, телефон крепко зажат в руке. И я босиком.
Это один из нескольких слабых звеньев в моем плане побега. Я имею в виду, во-первых, насколько сильно ты бьешь кого-то, чтобы он потерял сознание? В мультфильме это делает наковальня или пианино, упавшее со скалы или из окна высотки. Но в реальном мире я почти уверена, что это убило бы Льва.
Поэтому я использовала сковороду.
Я знаю, что он не умер. Я имею в виду, что ему будет больно, когда он очнется, но он дышит нормально. И пульс у него тоже был в порядке; я проверила его перед уходом. Я имею в виду, что он не умер. Или так не было, когда я уходила.
Но я не знаю, как долго он будет в отключке,
Дождь начинает лить еще сильнее, пока я не промокаю до костей. Я ныряю под навес бара и вытираю телефон. У меня куча пропущенных звонков: некоторые от моего отца, еще несколько от Чета и еще больше с номера его отца. Но вперемешку с этим есть миллион от Фионы.
Никто из нас не большой любитель голосовой почты, но она оставила мне одну.
— О, мой гребаный Бог, Зои, — смеется она в сообщении. — Так что сначала я был в шоке, но Виктор просто сообщил мне, что ты со Львом? Очевидно, я хочу знать больше, и я явно зла, что ты не сказала мне об этом раньше. Но, какого хрена, девочка!? Поздравляю с тем, что ты отказалась от собственной свадьбы! Она заливается смехом. — О Боже, это так весело. Так что позвони мне, когда встанешь с постели, псих.
Я стону. Она не знает всей истории. Она думает, что я сбежала с Львом, как какая-то интрижка или что-то в этом роде.
Я хмурюсь. Но разве это не так? Или не так ли?
Я быстро прокручиваю список до номера Фионы и нажимаю кнопку вызова.
— Пожалуйста, возьми трубку, — бормочу я вслух, танцуя с ноги на ногу. — Пожалуйста. — Я крепко зажмуриваю глаза.
— Эй! Вы позвонили Фионе Мюррей! Я не могу…
Я стону при звуке ее голосовой почты. Когда свадьба закончилась — независимо от того, произошло это или нет, — они с Виктором вернулись к своему маленькому медовому месяцу на островах или где бы они ни были. Тем временем я стою босиком под дождем на чикагском тротуаре, дрожа в промокшем платье после побега из пентхауса великолепного, горячего, безумного преступника-братвы, который похитил меня.
Здорово. Просто замечательно.
Мой пульс снова начинает учащенно биться. Я имею в виду, что блять я только что сделала? И что, черт возьми, мне теперь делать? Я взвешиваю, чтобы поймать такси до своего дома. Но что тогда? Разве Лев не будет проверить там? Знаешь, после того, как он проснется от того, что я ударила его по голове сковородкой?
И снова мысль о том, чтобы сбежать от него, заводит меня… горячо. Мысль о том, что он преследует меня, заставляет мою кожу покалывать от желания, которое почти пугает меня. И снова я борюсь с желанием убежать от него и пульсирующим желанием, чтобы он погнался за мной.
Я начинаю листать свой телефон, но мое настроение быстро падает. Возможно, у меня в телефоне есть половина “входящих” номеров Чикаго, но это бессмысленно. Там много контактов, но никаких настоящих злодеев. Или никого, кому я мог бы позвонить по этому поводу, то есть. Но потом я хмурюсь, когда мой взгляд останавливается на одном номере.
Я прикусываю губу и нажимаю кнопку набора, прежде чем успеваю что-то сообразить. Он отвечает после второго гудка.
— Алло?
Я морщусь. — Эм, привет, я знаю, что прошло много времени…