Похищенная
Шрифт:
– Чтобы ты до конца прочувствовала все, что пришлось испытать этим омранам. И чтобы у тебя больше не возникло желания пережить это еще раз.
– Так учат непослушных ливарри...
– вспомнились слова Стеллы.
Инге казалось, что с момента ее неудачного побега прошла целая вечность, а на самом деле - всего несколько дней. Значит, всего две ночи назад она была в карцере на «Аламауте», а утром смотрела в глаза приговоренных и видела, как они медленно лишаются жизни. Такой короткий отрезок времени, но как резко все изменилось. Особенно - ее положение в этом
– Значит, теперь я собственность принца, а Аллард - потомок древнего божества, - подытожила Инга, глядя на канцлера, но тот сохранял полнейшее хладнокровие, словно они обсуждали погоду.
– И вы так просто раскрываете мне свои планы? Не боитесь, что я расскажу кому-нибудь?
– И кому же? Его Высочеству?
– он холодно пожал плечами.
– Боюсь, в этой игре я твой единственный верный союзник.
– Но почему я должна вам доверять?
– Ты будешь мне доверять, если хочешь сохранить свою жизнь.
– Объяснитесь.
– Все очень просто. Аллард совершил самую большую глупость в своей жизни. Позволил чувствам взять верх над собой. Когда во время казни ты потеряла сознание, он бросился к тебе, позабыв обо всем. Это было его ошибкой.
– Он арестован?
– Инга повторила то, что слышала это от Арании.
– Да. Адмирала посадили под арест. Официально, за открытое непослушание. Но на самом деле Аллард просто развязал принцу руки, когда выдал себя. Нет, Онезис не знает, что Сорн Дайлер потомок Амморана, - Лоранд предупредил следующий вопрос, который уже крутился у Инги на языке.
– Никто не знает, кроме нескольких членов Ордена, которые не выдадут эту тайну даже под страхом смерти.
– Алларду грозит смерть?
– Нет, всего лишь принудительная стабилизация.
Это было сказано слишком непринужденно. Так легко, что Инга на мгновение поддалась этой легкости: по крайней мере, Аллард останется жив. Но почему-то эта мысль не успокоила девушку, наоборот, ее охватило смятение.
– Значит...
– она замялась, уже понимая, что услышит в ответ, - когда он вернется, то не будет помнить меня?
– Если не почувствует твое присутствие снова. Память о тебе будет полностью стерта из его ДНК.
– И он даже не будет знать, что я существую...
– Да.
Всего одно короткое слово. Такое простое и вместе с тем страшное, если вдуматься в его смысл.
– Зачем ваш принц это делает?
– пробормотала девушка, чувствуя, как по коже ползут ледяные мурашки.
– Он болен. Уже довольно давно. Помнишь, я сказал, что все потомки Ратса были прокляты Лоурикой? Так вот, их проклятие это зависимость от сильных эмоций. Они получили трон, а вместе с ним получили и пагубную страсть, которая с каждым днем растет все больше и больше. Но если отец Онезиса сумел обуздать свою тягу, то принца она понемногу сводит его с ума. Эмоции, которые он испытывал вчера, сегодня уже не приносят столь же острого ощущения. Скоро наступит момент, когда ничто не сможет удовлетворить его страсть хотя бы на время.
«Наркоман», - у Инги всплыло единственное сравнение, которое было уместно.
– А я тут при чем?
– произнесла она вслух.
– Ты заставила его испытать особое удовольствие. Твои эмоции оказались на порядок острее, чем те, что он вкушал до сих пор. Ни одна ниильда из его шанааса не имеет такого потенциала, как ты. И теперь он охвачен единственной мыслью: сделать тебя своим неиссякаемым источником. Ради этого он готов на любое безумство.
От этих слов, сказанных тихо и без лишних эмоций, Ингу охватила мелкая дрожь. Перспектива, нарисованная услужливым воображением, показалась страшнее того, что ей уже пришлось пережить.
– И его никто не может остановить?
– Кто остановит наследника трона?
Вопрос был в самую точку. Инга даже не нашлась, что сказать. Ей казалось, будто все происходящее это один бесконечный кошмарный сон, из которого она никак не может вырваться.
Но ведь все сны имеют свойство заканчиваться. Почему же ее кошмар с каждым днем становится все страшнее?
– Разве вы не питаетесь эмоциями?
– уточнила она, передергивая плечами. Ей на мгновение показалось, будто все ее тело окутала противная, липкая паутина.
– Разве Аллард не делал со мной то же самое?
– Нет. Точнее, не совсем так. Для большинства амонов чужие эмоции это что-то вроде десерта. Как для тебя сладости или алкоголь. Да, они заставляют нас испытывать легкую эйфорию, но не более. Не нужно считать нас чудовищами. К тому же, чтобы почувствовать хоть что-то, у амона должны быть теркхаи.
– Из-за ментальной связи?
– догадалась девушка.
– Умница. Я знал, что ты сама все поймешь.
– А у Алларда есть... теркхаи?
– Нет. Я же сказал: он особенный.
Инга невольно смутилась, ведь Лоранд будто прочитал ее мысли.
– А чем же, тогда, вы питаетесь?
– Нас питает сама амуэ. Энергия жизни, наполняющая пространство и космос. Ее излучают не только живые объекты, но даже звезды. Она как река, которая течет внутри нас и снаружи без конца и начала.
– И без остановки...
– Ты права. Если в ком-то из нас амуэ замрет хоть на миг - это будет конец.
– Он умрет?
– Да. Пока амуэ в бесконечном движении - мы бессмертны. Но со временем ее скорость ослабевает, а сияние становится все слабее. В миг, когда она окончательно замирает и гаснет, амон умирает, а его амуэ возвращается Мирозданию.
Судорожно выдохнув, Инга резко поднялась с кресла. Она больше не могла оставаться на одном месте, ей требовалось сделать хоть что-то, чтобы отвлечься от мыслей, которые буквально бурлили в ее голове. Слишком много информации вылилось на нее за последнее время. Так много, что разум отказывался ее воспринимать.
Она начала мерить шагами кабинет, одновременно нервно ломая пальцы.
– Это какой-то бред, - донеслось до Лоранда ее тихое бормотание.
– Принц - наркоман, Аллард - потомок бога... Господи...
– Инга осеклась, пораженная внезапной мыслью, потом обернулась к канцлеру: - Это что же получается... Я переспала с божеством?!