Шрифт:
Глава 1
Допрос третьей степени
Заправляли в издательстве «Фолиант» люди серьезные. Правда, неопытные. Такое сейчас сплошь и рядом.
Когда Юра решил включиться в борьбу за место редактора отдела детективной литературы, то совершил разведывательный рейд по книжным магазинам столицы. Не забыл и о лотках. Знакомство с продукцией издательства оставило двойственное впечатление. Что касается классики, тут все в порядке. Ничего удивительного: Толстой, Чехов, Драйзер, Золя – эти имена сами по себе знак качества. А вот с детективами в «Фолианте» работать не умели. Незнакомые
Юра особенно не волновался. Конкуренции не ожидалось. По его сведениям знатоки жанра – Кузьминов, Монахов, Ройфе, Белов, еще человек шесть-семь, – с насиженных мест сниматься не собирались, очевидно, руководствуясь правилом, что «от добра добра не ищут».
В издательство он пришел чуть ли не на 100-процентно уверенный в успехе. В приемной президента «Фолианта» проценты начали стремительно таять. А все секретарь, словоохотливая девушка, за десять минут успевшая рассказать, что он – четвертый соискатель, а на очереди еще двое. И самое тревожное: по ее сведениям одного из побывавших на собеседовании обнадежили…
Ровно в 14.00 – похвальная пунктуальность! – ожил интерком. Приятный баритон поинтересовался, ожидает ли приема некто Камзолкин.
– Да, – коротко ответила секретарь, и Юре почудилось, что сейчас девушка добавит «сэр». Однако обошлось без американизмов.
– Прошу вас!
Юра поднялся и прошел в кабинет.
Президент, как и положено, восседал за столом. Вот только до президента он не дотягивал: молод, лет тридцати двух, и смешинки в глазах. Алексей Никифорович Кочерга. Редкая фамилия.
Напротив, опираясь локтем о подоконник, примостился на стуле коммерческий директор по фамилии Иванов и по имени Иван. По отчеству – Сергеевич. Ничего необычного. Да и внешность рядовая: излишек жира на щеках, стрижка – ежиком, губки – бантиком.
Настроено руководство «Фолианта» было решительно. После анкетных вопросов сразу к сути. И все сдержанно, ни слова лишнего, ни улыбки. Им бы в святой инквизиции работать, дознание вести, чтобы за спиной – дыба, в темном углу – «испанские сапоги». Допрос третьей степени, изъясняясь по-современному.
Прихлопнув ладонью по столу, президент приговорил, то есть – проговорил:
– С официальной частью покончено. Приступим к неофициальной. Приходил тут к нам один… э-э… писатель. Принес рукопись. Нам с Иваном Сергеевичем любопытно было бы услышать о ней ваше мнение.
– Нет проблем, – улыбнулся Юра. – Давайте почитаю.
– Четыреста страниц! – вознес указательный палец Кочерга. – С гаком.
– В два дня управлюсь.
– Долго… – затряс щечками Иванов.
– День.
– М-м…
– Два часа, если по верхам.
– Лучше по-другому, – остановил их препирательство президент. – Вы послушайте, а я вкратце, поелику возможно… Временем располагаете?
– К вашим услугам, – галантностью на обходительность ответил Юра, немало удивленный богатством президентской лексики: то засушенный чиновничий канцелярит, то словесная вязь.– Я весь внимание.
Кочерга откинулся на спинку кресла и начал повествование:
– Представьте, живет в глубинке совсем молодой парнишка. Мать умерла; отец – инвалид, еле двигается, а когда-то – о-го-го! В спецчастях служил, был лучшим из лучших, а потом на мине подорвался, посекло его осколками. Комиссовали. Вот он и уехал на родину, в сибирскую деревушку. Сына-школьника сурово воспитывал: учиться заставлял на пятерки и сам учил… Короче, к семнадцати годам пареньку впору было не один – четыре черных пояса вручать. Карате, айкидо, руссбой – всем овладел в совершенстве. Ну, и что ему с таким-то «богатством» в глуши делать? Что ему вообще делать? Работы нет, перспектив – ноль, до армии – год. На что жить? Вот отец и говорит: езжай в Москву, есть там один человек, старый мой приятель, я тебе к нему письмо дам. А человек этот не кто иной, как всемогущий глава Службы президентской охраны! Сказал все это отец сыну и умер. Отец, то есть. Схоронили. И решил парень волю отцовскую исполнить. Выкатили они со старичком-соседом из сарая древний «запорожец», обнялись, и поехал мальчишечка Москву покорять.
Юра повел плечами.
– Не впечатляет? – озаботился Кочерга.
– Отчего же? Занятно.
– Тогда продолжаю… Три дня бороздил парень российские просторы, и вот уже часов пять до столицы осталось, но и ночь недалеко. Свернул он к мотелю придорожному, вытряс все, что в кошелке было, на койку хватило. Перекусил в буфете, вышел во двор подышать. Глядь, «мерседес-600» с дороги съезжает. Дверь открывается, а на сиденье – женщина красоты неописуемой. И тут откуда ни возьмись хмырь лощеный – загар заморский, брюлик на пальце, телохранители по бокам. Идут к «мерсу», а паренек на их пути столбом стоит. Хмырь толкнул его, левый «бык» подсечку сделал, правый – ногой под дых врезал. Парень и отключился. Когда в голове прояснилось, увидел, что хмырь с женщиной из «мерса» разговоривает. Потом дверца чавкнула, колеса взвизгнули – умчалась красавица. А парень на хмыря кинулся. Гордец! Знатно бился, однако отделали его «быки» по первое число. Хорошо хоть не убили.
Юра опять пошевелился.
Президент замолчал.
Коммерческий директор убрал локоть с подоконника. Наклонился:
– И как вам?
– Ничего, – пожал плечами Юра. – Вот только… Может, не стоит мне «…» пересказывать?
Глава 2
Живая трава
– И как вам? – спросил Иванов.
– Ничего, – пожал плечами Юра. – Вот только… Может, не стоит мне «Три мушкетера» пересказывать?
Кочерга расплылся в улыбке, будто Чеширский кот, но в воздухе не растаял, а расхохотался. Коммерческий директор вторил ему мелким дребезжащим смехом.
Угомонившись, президент издательства «Фолиант» сказал:
– Знаете, гоподин Камзолкин, Юрий… Можно вас так называть?
– Пожалуйста.
– В таком случае – Алексей.
Они обменялись рукопожатиями.
Протянул руку и Иван Сергеевич.
– Ваня.
– Юра.
– Уж на что простенький тест, – продолжил Кочерга, – а сыплются на нем, как студенты на сопромате.
– Не все, – заметил Юра, памятуя о претенденте на должность редактора отдела детективов, который, судя по всему, одолел «экзамен».
– Как узнали?
– Агентурные данные.
Коммерческий директор махнул рукой.
– То же мне секрет! Людмила разболтала.
– Никакой конфиденциальности! – с притворным возмущением воскликнул президент. – Секретарь – боец переднего края. А Людмиле разве что в обозе ехать.
– В детали меня не посвящали, – посчитал нужным встать на защиту девушки Юра, кляня себя за неосторожность: подвел человека!