Похищенный трон
Шрифт:
– Когда последние десять лет только и делаешь, что смотришь из окна, даже пустыня кажется интересной, – сказала Динак. Как всегда, она старалась видеть по всем лучшую сторону. – Крепость Налгис-Краг стоит так высоко над остальным наделом, что у меня из женской половины будет отличный вид.
Абивард никогда не задумывался, правильно ли прятать от мира благородных женщин, как только они становятся взрослыми: таков был обычай его страны, и он с ним не спорил. Его даже не волновало, что его сестру заперли на женской половине в крепости Век-Руд. Это произошло, когда сам он был еще мальчишкой, и он к этому привык. Но то,
– Я буду скучать по тебе, сестра моя, – печально сказал он.
– А я по тебе. Может быть, нам удастся наладить переписку. Надеюсь, Птардак не станет возражать. – Если же Птардак будет возражать, то ничего из этой затеи не получится. И брат, и сестра прекрасно это понимали. Динак продолжала:
– Какой был смысл учиться грамоте, если мне нельзя будет ею пользоваться?
Абивард не знал, зачем Годарс разрешил Динак учиться читать и писать.
Очень немногие макуранские женщины владели грамотой; он сомневался, что даже Барзоя, при всем ее уме, разбирается в буквах. Наиболее вероятным объяснением Абивард счел то, что отец его, увидев в ком-то способности, просто не мог позволить им пропасть втуне, к сколь бы необычной области эти способности ни относились.
В отдалении высоко и звонко затрубил рожок: из крепости Налгис-Краг кортеж увидели.
– Вперед! – крикнул Абивард. – Покажем им всю удаль, на которую способны, во имя нашей чести и чести Век-Руда! – Он жалел, что отряд не может въехать на вершину горы и в крепость в сладкозвучном бряцании доспехов. Увы, пока это невозможно. Птардак, разумеется, поймет и посочувствует – редкий надел не испытывал ныне подобных затруднений.
Дорожка, ведущая к крепости, была вырублена в склоне скалы. Поднимаясь вверх по тропе, Абивард увидел, что прежние его прикидки оказались неверны, – в пятнадцати, а то и в двадцати местах на этой узкой, петляющей дорожке несколько стойких бойцов могли бы сдержать целое войско. В фарлонге друг от друга, а то и чаще были навалены кучи камней, готовые градом обрушиться на головы неприятеля и опрокинуть его прямо в бездну.
Крепость Налгис-Краг и сама по себе была внушительным фортификационным сооружением. Если бы какой-то армии и удалось пробиться к вершине горы, то эти хмурые гранитные стены, искусно надстроенные над отвесными скалами, могли бы выдерживать любой натиск очень долго.
– Кто идет? – воинственно рявкнул стражник, стоящий в открытых воротах.
Копье его готово было в любой момент преградить путь непрошеным гостям.
– Абивард, сын Годарса, дихган надела Век-Руд, – ответствовал, согласно положенному ритуалу, Абивард. – Со мной прибыла моя родная сестра Динак, невеста Птардака, сына Урашту, великого и могучего дихгана надела Налгис-Краг. – Он не имел представления, насколько великим и могучим был Птардак лично, но любой дихган, владеющий этим наделом, обладал такой силой, которой позавидовали бы и иные марзбаны.
Стражник проделал замысловатое движение копьем.
– Да хранит Господь тебя и твоих спутников в стенах крепости Налгис-Краг, о Абивард, сын Годарса, и да будет союз сестры твоей с нашим дихганом счастливым и плодотворным. – Он отступил в сторону, пропускай кортеж.
Теперь Абиварду предстояло сыграть ту роль, которую сыграл в крепости Век-Руд юный Охос. Он помог Динак спешиться; они остановились в тени ворот, пока остальные гости приводили в порядок коней и занимали места среди зрителей из надела Птардака.
Служитель Господа вышел на середину двора и ждал там. Его желтая ряса ярко сияла в отвесных лучах солнца. Абивард обернулся к Динак, помогая ей сбросить мантию, сохранявшую платье в чистоте.
– Ты готова? – прошептал он. Лицо ее скрывала чадра, но она кивнула. Он взял ее за руки – единственную открытую часть тела – и подвел к священнослужителю.
Солнце заблистало и на ее платье – на ярко-синем шелку, украшенном попарными изображениями павлинов. Над каждой парой возвышался золотой нимб, расшитый драгоценными каменьями, и лепесток лилии. Пары разделялись затейливыми колоннами с составленными из цветочного узора капителями.
– Благослови и храни вас Господь и Четыре Пророка, – сказал служитель Господа, когда они встали рядом с ним.
Абивард устремил взгляд к дверям в жилую часть крепости. Она отворилась, и вышел Птардак. Она рука его была на перевязи, а другая сжимала палку, на которую он опирался при ходьбе. Птардак старался ступать на правую ногу. Его суровое, сосредоточенное лицо искажалось от боли всякий раз, когда левая нога касалась земли.
Абивард внимательно изучал будущего родича – достоин ли этот человек его сестры? Птардаку было около тридцати. Высокий, с правильными чертами лица, с подстриженной чуть короче обычного бородой. Судя по тому, что он шел без посторонней помощи, хотя нога его явно не зажила, он был человек мужественный.
На первый взгляд он казался вполне подходящим женихом, хотя в глубине души Абивард готов был признать достойным руки своей сестры лишь Царя Царей… Нет, даже Царь Царей не годится – ведь макуранский престол сейчас занимает седобородый старик Смердис.
Началась церемония бракосочетания. Птардак изъявил свое желание взять Динак в жены. Служитель Господа повернулся к Абиварду:
– Желаешь ли ты, Абивард, сын Годарса, чтобы помолвка сестры твоей, одобренная твоим отцом, преобразилась днесь в истинный брачный союз?
– Желаю, – сказал Абивард настолько твердо, насколько мог.
Служитель Господа спросил Динак, согласна ли она на заключение брака. Она ответила увереннее, чем отвечала Рошнани, но ненамного.
Священнослужитель дал ей и Птардаку по ритуальному финику, которые им надлежало съесть в залог своего союза и плодородия. Динак отдала свой финик мужу, он сделал то же самое. Как и Рошнани, она изловчилась съесть плод, не показывая Птардаку лицо. «Пусть потерпит, – подумал Абивард. – Я же терпел».
Служитель Господа взял косточки от фиников и положил их в мешочек на поясе, чтобы позже посадить в землю. Потом он взял руки Динак и вложил их в руки Птардака. Жители Налгис-Крага разразились приветственными возгласами и принялись забрасывать новобрачных пшеничными зернами.
А потом – теперь он имел на это законное право – Птардак приподнял чадру своей невесты, чтобы поглядеть, что за женщину он получил согласно давнему договору его отца с Годарсом. Абиварду потребовалось напрячь всю свою волю, чтобы от волнения не сжать кулаки. Если Птардак сейчас унизит его сестру… Он не знал, что в таком случае сделает, но это будет нечто ужасное. Ради Динак он был готов на все.