Похищенный
Шрифт:
– Неужели? – насмешливо сказал я. – Мне это как-то не пришло в голову.
– Что ж, нужно скорее собрать деньги, – озабоченно проговорил Брекинридж, шагая взад и вперед по узкому коридору.
– В своем последнем письме похитители конкретно указали размеры, которые должна иметь коробка для денег, – сказал Кондон. – Хотите, я завтра попробую изготовить такую коробку?
Брекинридж посмотрел на меня и пожал плечами.
Кондон продолжал, многозначительно подняв палец:
– Наверху, в моем кабинете, стоит избирательная
Вот это да.
– У нее есть крышка, две петли и замок. Коробка, которую я построю, будет в точности повторять эту старинную избирательную урну.
– А для чего это? – спросил я.
Румяные щеки на самодовольно улыбающемся лице Кондона стали похожи на розовые шары.
– Я попрошу, чтобы коробку сделали из пятислойной фанеры. Для ее изготовления мы применим различные виды древесины. Клен, сосну, тюльпанное дерево... И еще пару других видов. Всего будет пять различных видов древесины.
– И тогда коробку будет легко опознать, – задумчиво закончил я.
Брекинридж посмотрел на меня с любопытством.
– Неплохая идея, – сказал я, чем удивил всех, в том числе самого себя.
– Доктор, – сказал Брекинридж, положив руку на плечо старика, – я вижу, какую жертву вы приносите, помогая нам. Я знаю, что члены вашей семьи не одобряют вашего участия в этом деле. Но я надеюсь, что когда-нибудь вас так или иначе вознаградят за то, что вы для нас делаете.
– Я не жду никакой награды за то, что могу сделать, – проговорил Кондон с присущей ему помпой и торжественностью. – Впрочем, об одном вознаграждении я собираюсь просить, но боюсь, оно покажется вам слишком большим.
Я и не мог и предположить, что Кондон хочет попросить деньги – для этого он был слишком добропорядочным, либо слишком хитрым.
И он меня не разочаровал.
– Я прошу о том, – сказал он, – чтобы когда ребенка вернули, мне позволили быть тем человеком, который передаст его матери.
Брекинридж явно купился на это; он с чувством пожал Кондону руку и мягко сказал:
– Вы заслуживаете этого. И я позабочусь о том, чтобы вы получили то, что заслужите.
Под его последней фразой я готов был подписаться безоговорочно.
Глава 13
Большие красивые часы на каминной полке в столовой дома Кондона пробили семь раз. В соседней гостиной, шторы в которой были опущены, сидели четверо: Кондон, его жена, Брекинридж и я. Дочь профессора, которая была сыта по горло нашей интригой, выехала вечером в Нью-Джерси.
– У меня есть друг, столяр, – сказал Кондон, сложив руки на коленях. Потом добавил: – Столяр из Бронкса, – словно это имело большое значение.
– Вы сказали, что хотите сделать копию урны для голосования, – сказал я. – Сколько времени потребуется вашему столяру из Бронкса, чтобы сделать ее?
– Он обещал прислать ее не позже чем через четыре дня, – проговорил Кондон так,
– Что ж, это замечательно, – сказал я, – но вдруг они попросят передать им деньги раньше этого срока?
Полковник Брекинридж сказал:
– Я буду молить Бога, чтобы они не попросили об этом. Мы соберем деньги ко второй половине дня в понедельник.
– Может, мне следует позвонить моему другу столяру, – задумчиво проговорил Кондон, – и попросить его поторопиться.
– Если они вступят с нами в контакт сегодня вечером, – сказал мне Брекинридж, – то только для того, чтобы договориться о передаче денег, правильно я говорю?
– Возможно, – сказал я. – Но вы, парни, поместили в газете объявление, где сказано, что деньги приготовлены, а они не приготовлены.
– Но это всего лишь своеобразный язык, – виноватым тоном произнес Кондон, – на котором настаивают похитители.
– Я знаю, – сказал я. – Я был здесь. Но вы не должны были помещать это объявление до того, как будут собраны деньги.
Кондон прикусил язык; полковник Брекинридж сохранял мрачное молчание.
Ранее в Хоупуэлле у меня вышел неприятный разговор с Линдбергом по этому поводу.
– Я думал, вы уже собрали деньги, – сказал я. С Вэхгушем на поводке мы гуляли по бесплодному саду возле дома; утро было ветреным и прохладным.
– Откровенно говоря, Нейт, – сказал он, – у меня проблема с наличными деньгами.
– Но черт возьми, у вас прекрасная репутация, и вы должны быть вполне платежеспособным. Разве ваш тесть не был партнером в банкирской конторе Джона Моргана?
Линдберг кивнул.
– Мать Энн предложила мне деньги, но я отказался.
– Слим! Сейчас вам совсем не до церемоний...
Он поднял руку:
– Я продал ценные бумаги. А потом они подняли сумму выкупа.
– Это те ценные бумаги, которые вы купили до финансового краха?
– Да.
– Во сколько они вам обошлись?
Он подумал несколько секунд, потом, не глядя на меня, ответил:
– Я заплатил за них триста пятьдесят тысяч долларов.
– И теперь вы их продаете, чтобы собрать семьдесят тысяч?
Он приподнял брови.
– Вообще-то пятьдесят. Я пока не знаю, где возьму еще двадцать.
Холодный ветер щипал мне лицо.
– Я не подозревал об этом... Да, они поставили вас в нелегкое положение.
– Вы правы. Я надеюсь, мы найдем способ убедиться, что они не водят меня за нос... Нейт, я скрывал от вас это и пока еще не могу раскрыть вам все детали, но Кондон не единственный человек, который утверждает, что вошел в контакт с похитителями.
– Что-о?!
– Сейчас я больше ничего не могу вам сказать. Я пытаюсь выяснить, насколько правдивы эти утверждения. Пока что Кондон представляется наиболее надежным вариантом.