Похититель звезд
Шрифт:
Они подъехали к вилле. Солнце обрушивало на нее потоки зноя, ни единого дуновения ветерка не доносилось с моря. Даже кузнечики умолкли.
– Господин Хофнер у себя? – спросил граф фон Лихтенштейн у слуги, открывшего им дверь. – Он назначил мне встречу.
Откуда-то из глубины дома донесся приглушенный фортепианный аккорд, и вслед за тем зазвенел женский смех. «Неужели королева?» – подумала Амалия в изумлении. Но она не стала развивать свою мысль дальше, а просто двинулась следом за Рудольфом.
– Граф Эстергази у себя? – небрежно осведомился тот у слуги.
– К сожалению, он уехал, – последовал лаконичный
– Мы сами, сами, – нетерпеливо перебил его Рудольф и постучал в дверь. – Альберт! Это Рудольф фон Лихтенштейн. Нам надо поговорить!
Слуга удалился. Прошло несколько минут, но из комнаты не доносилось ни звука. Рудольф нахмурился.
– Кузина, – промолвил он вполголоса, – если это то, о чем я думаю, мы сразу уходим. – И решительно распахнул дверь.
За нею обнаружилась маленькая неказистая комната вроде гостиной, по которой, однако, в беспорядке были разбросаны самые разнообразные предметы мужского туалета. Носки валялись на столе рядом с початой бутылкой коньяка, пепельница была полна окурков и источала удушающий запах. Также Амалии бросился в глаза револьвер, который лежал на полу возле дивана.
– Черт бы его побрал… – буркнул Рудольф, багровея. – Все слуги, наверное, заняты тем, что выполняют капризы королевы, так что остальным поневоле приходится обслуживать себя самим. – Он с отвращением покосился на грязные носки. – Альберт! Альберт, где вы?
Дверь сбоку вела из комнаты в другую, очевидно, в спальню. Снова чертыхнувшись, Рудольф открыл ее – и замер.
Альберт Хофнер неподвижно лежал на кровати. Одна его рука свешивалась почти до пола, рот был открыт, и из него стекала темная струйка крови. «Неужели застрелился? – гулко бухнуло в голове Амалии. – Не может быть». Рудольф подошел к лежащему, потрогал пульс сначала на руке, потом на шее. Но Амалия уже понимала – бесполезно. Черты лица Альберта уже застыли, кожа была пугающе бледной, и вены на шее казались почти фиолетовыми.
– Он уже остыл, – проговорил Рудольф, словно извиняясь.
– Стакан, – прошептала Амалия, указывая глазами на столик.
Рудольф взял стакан, понюхал его, посмотрел на свет и с сомнением покачал головой.
– Могу только сказать, что здесь была вода. И, возможно, что-то еще, яд или какое-то снотворное… Но я не пророк, – промолвил он и поморщился.
Амалия подошла ближе. Итак, план претворяется в жизнь. По-видимому, уже все свидетели смерти кронпринца устранены, кроме одного человека – того, кто и затеял все это. Интересно, какова будет официальная версия гибели Альберта Хофнера? Самоубийство? А что, вполне логично: потерял любимого брата и с горя наложил на себя руки…
– Нет! – выпалил Рудольф, тряся головой. – Нет, нет! Я хорошо знал Альберта, он был последний человек на свете, который стал бы кончать с собой!
Амалия не успела даже удивиться, до чего одинаково направлены их мысли. Впрочем, следующая фраза, которую произнес немецкий агент, тоже выражала то, что баронесса лишь собиралась сказать.
– Так, довольно, – скомандовал Рудольф. – Уходим отсюда.
Он повернулся к двери, и внезапно Амалия услышала сухой щелчок.
Очень, очень знакомый звук! Просто в своей новой, мирной жизни баронесса давно его не слышала.
Возле двери стоял граф Эстергази и трясущейся рукой держал револьвер, который был нацелен в голову Рудольфа. Щелчок, который уловил чуткий слух Амалии, был звуком отведенного курка.
– Так, значит, все-таки вы… – пролепетал богемский граф с хорошо разыгранным ужасом. В то мгновение он больше не походил ни на бульдога, ни на изысканного придворного. – Вы убили его! Как и всех остальных!
Глава 42
Прежде чем ошарашенный Рудольф успел предпринять какие-либо действия, баронесса Корф показала себя во всей красе.
– На помощь! – закричала она так, что ее было слышно, наверное, снаружи виллы, носящей чарующее название «Грезы». – На помощь, Ваше величество! Убивают! Алексей! Кто-нибудь! На помощь!
Эстергази дернулся, но не осмелился выстрелить. Фортепианный аккорд оборвался на середине – значит, Амалию услышали.
– Вы сумасшедший, – твердо произнес Рудольф, глядя в лицо графу и держась так, чтобы максимально загораживать собой Амалию (если немецкий кузен и был создан из дерева, то определенно из самого лучшего). – Зачем вы это сделали?
– Сделал что? – Эстергази облизнул губы.
– Убили их. Неужели вы думали таким образом скрыть истинные обстоятельства гибели принца Руперта?
И тут Эстергази рассмеялся тихим, сипловатым смешком, от которого у Амалии по коже пошли мурашки.
– Ах, Рудольф! – воскликнул он почти весело, хотя его щеку корежил и дергал нервный тик. – Мы же прекрасно знаем друг друга! Кого вы хотите обмануть? Ее? – Он кивнул на Амалию. – Она потом будет свидетелем, который подтвердит вашу невиновность? – Рудольф открыл рот. – Поймите, да я уже давно обо всем догадался! Не так давно, как стоило бы, но… Ведь именно вы убиваете моих людей, потому что вам дан такой приказ! Да, да! Ведь письмо нигде не появилось, нигде не всплыло… Что же, вы думаете, я совсем глупец? Конечно, оно у вас! Баронесса Корф вам помогала? Фрау Разоровски столкнула в море она? – Наконец-то Амалия узнала, как на самом деле звали мадам Карнавале. – А потом появились вы, Рудольф! И сразу же все началось! Сначала Селени, который знал слишком много. Потом доктор Брюкнер, а затем вы убили Карела Хофнера. Но я только тогда понял, почему вас подослали ко мне, почему вы все время вертитесь вокруг! – Рука, державшая револьвер, задрожала еще сильнее. – И теперь Альберт! А следующим должен быть я? Не так ли, Рудольф? Потому что я слишком много знаю, потому что я знаю, что на самом деле случилось в королевском замке в тот субботний вечер? А, Рудольф?
– Послушайте, господин граф, – проговорил немец, изумленный потоком чудовищной лжи, – не надо приписывать мне свои подвиги. Как, интересно, я мог убить Карела, когда все видели, что он выстрелил в себя?
– Вот этого-то Альберт и не мог понять! – задорно выкрикнул Эстергази. – Никак не мог! А я понял! Понял, как только Альберт упомянул, что его брат чувствовал себя отлично до того, как выпил воды из вашей фляжки. А потом он вдруг ни с того ни с сего прострелил себе голову. А все вы, Рудольф, вы отравили его какой-то дрянью… наверняка той же самой, которой сейчас убили Альберта. Да, Карел был отравлен, он забыл, где находится, забыл, что это дуэль. Ему было плохо, он не сознавал, что делает. И, конечно, со стороны все выглядело как неловкость, как ужасная ошибка. Но вы зря думали, что меня можно обмануть! Я сразу же стал вас подозревать, Рудольф фон Лихтенштейн!