Похитители Тайн

Дрэйк Бренда

— Точно. — Бабушка вытащила шнур и протянула Нику. — Не воткнешь в розетку, дорогой?

— Бабушка, люди же смотрят.

Я представила, как кто-нибудь снимает ее на сотовый, и выкладывает видео на «Ютьюбе».

— Не переживай. Я создала иллюзию вокруг нашего стола. Люди будут видеть, лишь как мы завтракаем и разговариваем.

Ник с любопытством посмотрел на штепсель, пожал плечами и потянулся к розетке.

— Что ты делаешь? — спросила я бабушку.

— Я готовлюсь.

Она потянулась к сумке и вытащила пару резиновых перчаток, горсть

запечатанных иголок и несколько бутылочек с цветными чернилами. Далее, она вытащила баночку с небольшим количеством прозрачной жидкости внутри, пульверизатор и различные другие предметы, которые я никогда раньше не видела.

— Ух ты, бабушка Кернс — тату-мастер, — пошутил Ник.

— Ну, я нахожу клеймление людей устаревшим, — сказала бабушка, раскладывая инструменты. — Кроме того, из-за активистов мистического мира, проповедующих ведьмам остановить жестокость по отношению к людям, я переключилась на татуировку оберегов на коже, вместо выжигания.

Я взглянул на другие столики. Никто не обращал внимания на бабушку и ее импровизированный тату-салон. Девушка, идущая из уборной, запнулась о растянутый на полу шнур. Она оглянулась, пожала плечами и пошла дальше к своему столику.

— Кому ты собираешься набить оберег? — спросила я.

Бабушка подняла флакон с прозрачной жидкостью.

— Тут едва хватит для двоих. Я получила защитный оберег из древней книги заклинаний, которую я нашла в Румынии. Рут Энн из моего чайного клуба одолжила ее, думая, что это простая книга заклинаний. Твоя тетя Эйлин вернула мне ее. Когда она вернулась с книгой, несколько страниц с заклинанием были вырваны, и Рут Энн исчезла. В той книге было несколько опасных заклинаний. Для безопасности я зачаровала ее. Она больше не покинет мой дом, можешь не сомневаться в этом.

— Двух татуировок будет достаточно, — сказал Керриг, остановив бабушкино бормотание.

— Бабуууля. Кому ты собираешься набить тату?

— Афтон и Нику, конечно.

— Ох, ну, нет, — сказал Ник.

Афтон уставилась на иголку, которую бабушка прикрепляла к машинке.

— Отец выпорет меня, если я сделаю тату.

— Чепуха. У вас нет выбора, если хотите жить, — сказала бабушка так, словно Афтон отказалась от сахара в чай.

Керриг развернулся на стуле, чтобы смотреть на Афтон и Ника.

— Вы же не хотите, чтобы звери, подобные тому в Париже, нашли вас, ведь правда?

— Только немного пощиплет, — добавила бабушка. — По крайней мере, так сказала девочка. Я обычно делаю защиту от сглаза, талисманы и тому подобное.

Бабушка перевернула бутылку с черными чернилами в машинку.

— У меня получается все лучше.

Иголки пугали меня, а эта выглядела особенно острой.

— Э-э — э, какая девочка?

— Я расскажу ей, пока ты будешь работать над Ником, — сказал Керриг. — Уже почти полдень, скоро придет отец Афтон. И Ник должен пойти с ней.

— Я не могу пойти домой, — сказал Ник. — Те парни знают, где я живу.

— Они знают только район, где ты живешь. Охотники, как марионетки без мозгов. Если они больше

не могут чувствовать тебя, они не смогут найти тебя.

Ник с сомнением посмотрел на Керрига.

— Надеюсь, вы правы.

— Я прав, — сказал Карриг. Я поверила убежденности, прозвучавшей в его голосе.

— Ладно. — Ник с трудом сглотнул и расстегнул рубашку. — Наколи ее мне.

Он обнажил грудь.

Бабушка щелкнула включателем на приборе для татуировок, и тот заработал. Она приступила к вырисовыванию тушью черной линии на коже Ника. Я снова огляделась по сторонам, но казалось, никто не замечает тату-салона по середине кафе.

— Ладно, с чего мне стоит начать, — сказал Карриг, потирая щетину на подбородке. — Каждые восемь лет новое поколение Стражей рождаются у определенных людей со смешанной кровью, которые и не подозревают о своей родословной Стражей. В редких случаях это происходит у чародеев с малыми магическими силами в роду. И когда Страж зачинает ребенка, в Саду Жизни среди народа фей начинает расти его двойник, точная копия Стража. У каждого Стража есть свой двойник.

— Страна фей? — Лицо Афтон отражало смятение, которое я чувствовала. — Где это?

— Это в Сумеречном мире. В месте за гранью этого мира.

Я послала ему двусмысленный взгляд. Или, возможно, это было недоверие. Потому, что эта чепуха была безумной. Это не могло быть реальным. Я собиралась это сказать, но он поднял руку, останавливая меня.

— Не говори ни слова, — сказал он. — Просто послушай. Примерно через десять дней после рождения Стража, назначенные родители получают ребенка, мальчика или девочку. Подменыш живет жизнью Стража, а подставные родители растят Стража, пока он или она не станет достаточно взрослым для того, чтобы учиться в одной из академий. Человеческий подменыш никогда не узнает, кто он на самом деле, они просто живут жизнью, предназначенной Стражу, как своей собственной.

— Это жестоко, — сказала я, не в силах больше молчать. — Как вы можете отнимать младенцев у их матерей?

— Это может показаться хладнокровно, — сказал Карриг, — но Стражи защищают библиотеки и держат оба мира в безопасности. Феи создали их давно, скрещивая кровь чародеев и рыцарей, чтобы защитить человеческий мир от Мистиков.

— Держу пари, их матери знают, — сказала я.

— По правде говоря, они не знают. Каждый волос, веснушка, и родинка одинаковые у младенцев.

— Хорошо, что потом? — спросила я. — Ну, что происходит, когда Страж заканчивает образование?

— Когда им исполняется шестнадцать, они становятся охранниками библиотек, обеспечивая безопасность для всех, кто входит в них. Они хранят записи в волшебных и мистических тайных убежищах от человеческого царства. После восьми лет службы, они выходят на пенсию, женятся на тех, кого им назначили в суженые, и заводят детей.

— Назначают суженого? — повторила я.

— Чтобы предотвратить пророчество, Совет Чародеев устраивает браки для Стражей.

Афтон фыркнула.

— Это довольно архаично, не так ли?