Похитители жизней

Елиава Роман

Воинам стало казаться, что их царь неуязвим и его хранят сами боги. Стрелы пролетали мимо, а клинки отскакивали от брони. Вооруженные воины, вдохновленные примером Сорпана, прорвали строй и прижали солнечных к стенам улицы. Они задавили своей массой немногочисленных защитников, и скоро с сопротивлением было покончено. Кассины прорвались, и мальчик повел захватчиков дальше вглубь города.

У главной площади их снова остановили. Две сотни леранских легионеров плечом к плечу под командованием солнечного. Атака была отбита. Сорпан сражался в первых рядах и даже ранил одного легионера. И опять царь не получил не царапины.

Правда, один раз удар, нацеленный в лицо Сорпана, отбил Фареллион. Тем не менее, воины начали боготворить своего царя. Он не прятался, а вёл их в бой, а сам был как – будто заколдован.

Сорпан готовился к следующей атаке, когда к ним прибежал Иглон и сообщил, что Олдекайт, который вел вторую колонну, состоящую из воинов союзных племен, попал в засаду на городском рынке. Горожане устроили там настоящую резню.

Царь кассинов оставил командовать Фареллиона, а сам, взяв тысячу воинов, пошёл на подмогу пирату.

Когда кассины вышли на рыночную площадь, она представляла собой копошащуюся массу людей. Сорпан поначалу растерялся, не понимая, кого и где атаковать. Враги перемешались полностью, они бились среди торговых лотков, кололи друг друга копьями, рубили мечами и топорами, падали и продолжали резать друг друга ножами и рвать зубами. Горожане, мужчины и женщины, бились за свой город с захватчиками. Царь увидел, как прямо перед ним на спину его воину, только-что убившему горожанина, прыгнула девушка с растрепанными волосами и окровавленным лицом. Она вцепилась в глаза воина, буквально выдирая их из глазниц. Воин с диким воплем выронил меч и упал на булыжники площади. Он пытался оторвать и скинуть с себя девушку. Но та, выхватив нож из ножен на поясе воина, несколько раз ударила его в горло. Брызнула кровь, и её лицо еще больше покрылось кровью.

Крик воина протрезвил Сорпана.

– Строимся в ряд, закрыться щитами, работаем копьями, не даём разорвать строй, – скомандовал он.

В это время его заметила девушка с окровавленным лицом. Дико вращая белками глаз, она ринулась вперед, намереваясь прыгнуть на царя. В руке ее блеснул нож. Сорпан сделал шаг в сторону и ударом меча расколол голову нападавшей. После чего занял своё место в строю, кто-то подал ему копьё.

Кассины медленно пошли вперед. Стена щитов оттесняла в сторону улицы дерущуюся массу. Из стены щитов молнией вылетали копья, которые жали и стоящих и упавших врагов. Оставшиеся в живых союзники тоже начали группироваться. Постепенно кассины оттеснили толпу горожан с площади на улицу. Затем они перестроились в несколько рядов. Три передних ряда присели и выставили копья, образовав стену из щитов. Дальние ряды начали кидать свои копья в толпу. Горожане побежали. Кассины по команде царя кинулись вперед, добивая впавшую в панику толпу ударами в спину.

Сорпан решил вернуться к Фареллиону. Он взял несколько человек и пошёл обратно. Вся площадь была завалена трупами. Булыжники мостовой стали скользкими от крови. Царь заметил Иглона.

– А где Олдекайт? – спросил он.

Иглон кивнул себе под ноги. Старый пират лежал, неестественно выгнув конечности, лицо было разбито, в глазах застыло выражение ужаса.

– Я не вижу ран, – удивленно сказал Сопран.

– Его растоптала толпа, когда побежала спасаться, – пояснил Иглон.

–Ну что же, теперь ты командир пиратов.

– Каких? – воскликнул Иглон. Они все тут, –

он обвел взглядом площадь, – и никакая добыча им больше не понадобится.

– Ты можешь служить у меня?

– Хорошо, – немного подумав, ответил пират. Всё равно выбора нет.

Они нашли Фареллиона на центральной площади. Потеряв три сотни воинов, он загнал остатки легионеров в Храм Солнца.

Вход в храм был очень узок, пройти одновременно могли только два человека. Сорпан посмотрел в темный коридор и понял, что они потеряют много воинов, если будут штурмовать этот вход. В раздумьях он поднял голову. Но и редкие окна были очень узкими.

– Мы потеряем много людей, – высказал его же мысли Иглон. Предлагаю, подождать и они сами умрут с голода или начнут есть друг друга. Я слышал о таких случаях на море.

– Нет, – ответил Сорпан, -это долго, собирайте дрова.

– Но Храм не сгорит, он из камня.

– Этого и не нужно, задохнуться они быстрее, чем умрут от голода.

Через пару часов здание было обложено обломками лотков, мебели и даже домов. С улицы окна, больше похожие на бойницы, казались темным. Было не ясно, наблюдают за ними или нет. Но Сорпан был уверен, что наблюдают. На случай внезапной атаки, он приготовил засаду.

Но атаки не последовало. Пламя разгоралось медленно, но верно. Скоро полыхало всё. Черный дым заволок Храм от посторонних глаз. Никто так и не появился. К вечеру угли догорели и кассины, выставив вперед копья, осторожно вошли в Храм, опасаясь ловушек.

Но ловушек не было, последние леранские легионеры и их командиры из солнечных, предпочли смерть от удушья. Фареллион опознал одного из убийц Амалана, старшего брата Сорпана.

Сорпан, щурясь, вышел на свет. Месть не принесла облегчения. Он пошел искать Иглона, который в это время пытал пойманных легионеров.

– Что ты выяснил? – спросил царь пирата.

– Много интересного, – ответил пират. Хотя они не долго упрямились, – разочаровано добавил он.

– Не тяни.

– Два легиона находятся в Глондаре, это остров.

– Я знаю. Они были отправлены на завоевание острова.

– Они не смогли его завоевать, до сих пор воюют с местным царём Кирчем, который избегает прямых сражений.

– Мы можем с ним объединится, – заметил Сорпан.

– Да, но есть одна проблема.

– Какая же?

– Есть еще один легион, – вздохнул Иглон. На западной границе. Получается, что у нас четыре легиона против трех. Преимущество есть, но оно не большое. А они находятся на своей территории.

– Нет, не на своей. Ты же сам сказал, что два легиона в Глондаре. Вот мы и займемся ими. Мне нужно как-то связаться с этим царём, как ты сказал, Кичер?

– Нет, Кирч, – задумался пират.

В это время к юному царю подошёл Фареллион.

– Сорпан, – позвал царя Фареллион, опустив глаза.

– Что? – обернулся мальчик.

– Твоя мать, – продолжил Фареллион, – она умерла.

– Не может! Не верю! Как? Она же была здорова, – не поверил Сорпан, он помотал головой.

– Стрела. Её убили стрелой со стены.

– Нет. Нет. Где она?!

– У ворот.

– Коня мне, – приказал юный царь, безумно озираясь.

Скоро они с Фареллином были за воротами. Лодира лежала на белом полотне, на земле. Глаза её были закрыты. Стрелу уже удали. О ране напоминало огромное темно красное пятно на одежде.