Поход клюнутого
Шрифт:
– Мы тут представляем графа Бульвига – дорогу блюдем, подати взимаем. Вы кто таковы будете?
– Лыцарь Бингфрид... – Ничего сквозь крохотные прорези шлема видно не было, но дварф готов был поставить свою бороду против трех волосинок, что гоблин и глазом не моргнул, извлекая очередное прозвание из океана своей безбрежной фантазии. – А это Трой, он при мне это... хвост заносит и, если вдруг чего, всех бугенваген.
Торгрим в очередной раз облился холодным потом.
– Все-таки бугенваген?!
– Да что ж ты какой озадаченный! Сказано тебе – отставить бугенваген!
– Бингфрид и Трой. – Старший окинул Бингхама цепким взглядом. – А что-то ты, сэр Бингфрид, не в обиду будь сказано, не больно-то похож
– Это чем это не похож?! – Бинго, похоже, обиделся не на шутку. – Смотри сюда! Плечи видишь? Кулак видал? Это вот что? Шлем это, вот что, не то что твоя тарелка!
– А где, к примеру, меч твой?
– Сломал.
– А плащ?
– Продал.
– А гербовой щит?
– Пропил.
– А карлик?
– Проиграл.
– Дык вот же он, карлик! – Старший торжествующе ткнул перстом в Торгрима.
– Я и говорю – проиграл! Кабы выиграл, неужто таскал бы за собой такое чудище, которое ни на лося не влезет, ни копья не подаст, да еще и норовит всех по пути бугенваген?
– Бугенваген?!?!?! – взвизгнул дварф совсем уж не своим голосом.
– Доведете до греха, – посулил Бинго зловеще, осаживая дварфа потрясанием кулака. – Чего хотели-то? Поздороваться вышли или какие более глубинные надобности?
– Вышли убедиться, что никакие предосудительные личности не норовят проскользнуть через владения нашего графа, – пояснил дружинник терпеливо.
– Предосу... это какие?
– Которые пошлину за топтание норовят утаить. – Старший неодобрительно покосился на Торгрима. – Или, к примеру, которые слишком уж неугомонно без разбору всех встречных бугенваген.
Торгрим исторг исступленное рычание и уткнулся побагровевшим лицом в седло.
– Мы не таковы, – заверил Бинго с записной аристократической брезгливостью. – Наше дело правое, даже бу... даже это самое дело. Почем стоит проехать по этой дороге, которая, вы уж тоже не обижайтесь, сильно пыльная, вся в колдобинах и еще галадрантсами немало изгажена?
– Тарифная ставка плавающая, – ответствовал дружинник уклончиво. – Уж конечно, мы б не посмели оскорбить достославного рыцаря, насчитав ему меньше, чем низкому купчишке!
– Больше? – с надеждой поправил его Бинго, обнаруживая в себе скареда.
– Меньше, – возразил старший мягко. – Рыцари ж – народ ого, к ним и приходит легко, и уходит. А у нас тут жизнь серая, беспросветная, нам бы на подвиг, да здесь не до подвигов, а ехать в дальние края – куда там, долг держит, словно гвоздем прибиты...
– Мы за вас покараулим, еще и подвиг свой нонешний уступим! – предложил Бинго, озаренный свеженькой идеей до такой степени, что даже из шлема лучи света пробились. – Остров Дэбош знаешь?
Торгрим возмущенно всхрапнул и захрустел кулаками. Ведь продаст, со всеми потрохами продаст! Еще и графское поместье обчистит под шумок, когда эта ватага в путь двинется!
– Далеко, – успокоил его дружинник. – Уж туда вы сами, а мы здесь перекантуемся.
– Ну, тогда бывайте, – заключил Бингхам и, подхватив узду Рансера, двинулся мимо дружинников.
На краткий миг Торгриму показалось, что сейчас они и впрямь спокойно минуют заставу... хорошенькое «спокойно» – вся душа горит и кипит, Стремгод знает, какой паскудой выставили, хуже дуэргара!.. но спустя пару шагов дружинник спохватился и одним прыжком настиг гоблина.
– Погоди-ка, сэр Бингфрид. Пошлину-то уплатить придется!
– Ах да! – Бинго устало склонил голову, и из шлема под ноги обалдевающим молодцам выпрыгнул заблудившийся опенок. – Сколько, говоришь, с нас?
– Рыцарь, этот, два коня, слон и ослик… – Старший сделал вид, что считает по пальцам одной руки, несколько раз их методично согнув и разогнув. – Два золотых.
– Два?
– Два.
– Золотых?
– Золотых, да. Можно серебром по курсу... по нашему, внутреннему, – один к
– Вот так бугенваген.
– Ну, мы ж оба знаем, что настоящему рыцарю деньги – тлен, и за подвиги награждают хорошо, а голодранцев в наших краях, как изволишь видеть, не сильно поощряют. Типа, не умеешь заработать – нечего шляться!
– Прямо как у этих. – Бинго потыкал в дварфа пальцем. – Слышь, бугенваген?
– Чё я слышать должен?! – взъярился Торгрим так, что ворот затрещал на вздувшейся шее. – Чё как у этих?!
– Бугенваген, говорю.
– Вот здесь ты у меня со своим буген...
– Я говорю: БЕЙ ИХ, борода!
И, не надеясь более на заторможенный разум буге... дварфа, сэр Бингфрид вступил в сражение сам, не имея ни малейшего желания проверять, не найдется ли в фонде предприятия суммы, достаточной для полюбовного разрешения конфликта [6] .
Торгрим был воином до мозга костей и упрашивать его включиться в драку было не нужно (не заморочили бы голову – первый бы поспел!), но тут и он челюсть отвесил – от трепливого и, по собственному признанию, трусливого гоблина он не ожидал явленной прыти. Первым делом Бинго аккуратно накрыл правой рукой сомкнувшиеся на эфесе меча пальцы старшего дружинника, а левой отвесил ему что-то вроде легкого подзатыльника, скидывая с головы противника капеллину. Железная тарелка увесисто ухнула под ноги собеседникам, и гоблин, разогнав тело усилием живота, влепился в не защищенный более лоб дружинника тяжеленным шлемным ведром. Развернулся и тут же угостил сапогом промеж ног второго ближайшего – бедолагу подбросило на уровень Рансерова седла, так что, пока он взлетал, Бинго успел под него пододвинуться и жахнуть вдогонку апперкотом. Выше, к Торгримову несказанному удивлению, тело уже не взлетело – зато словно зависло в воздухе, изломилось, подобно тряпичной кукле, в том месте, куда угодил кулак, и вылетело из низких сапожек. Длинный меч тоже выскользнул из ножен, но ему гоблин не дал упасть – подхватил левой рукой и мощным росчерком на уровне глаз заставил отшатнуться троих уцелевших.
6
Взимание денег на ровном месте всяк гоблин почему-то полагает своей исключительной привилегией, и плагиат в этой сфере способен даже самого миролюбивого из них превратить в рыкающего льва, каркающего ворона, хрюкающего свина или иное тотемное животное, нарушающее тишину в меру сил.
Далее смотреть Торгриму сделалось недосуг, потому что тело его уже действовало без участия глаз – схватить секиру, податься вперед, оставляя обоз позади; поскольку ноги коротки, а прыгать неконтролируемо не возжелалось, сделал длинный затяжной кувырок, из которого вышел в боевую стойку прямо напротив крайнего левого, что как раз тянул меч из ножен. Топор привычно скользнул наискось вверх, срубая кисть, затем тычком выбросился вперед, затыкая оголовком раззявившийся рот дружинника. Не успел подумать, что дальше, а глаза уже выцепили среди деревьев еще две кольчужные фигуры. Неудивительно, у этих засечных хлопцев такой распорядок, всегда в рукаве пара тузов, как правило, с самострелами. Бежать к ним среди деревьев показалось идеей глупее не придумаешь, так что дварф смачно крякнул и запустил в того, что поближе, секиру, закрутив ее так, что воздух прорезало сплошное стальное колесо. Зная заведомо, куда и как оно покатится, дварф улучил момент бросить взгляд в сторону Бингхама. Тот успел схватить с седла свою палицу, а от меча так и не избавился, так что теперь орудовал одвуруч – да так, что два его противника отступали мало не бегом. Вот так сюрприз! То он ноет и скулит, как белошвейка в коровнике, а то рубится с такой прытью, что лучшие турнирные бойцы не угонятся.