Поход клюнутого
Шрифт:
– Благословение богов на твой дом и твою мастерскую, человек! – гаркнул Торгрим с седла, не торопясь слезать, дабы хоть начать общение не снизу вверх.
– Не обижены, – ответствовал кузнец осторожно. – Вы проездом или хотели чего?
– Мы хотели! – опередил дварфа Бингхам. – И хотим! И...
– Молчи лучше, – прирявкнул на него Торгрим. – Ты, хозяин, не уделяй ему внимания, он дурнее, чем непрокованная крица.
На физиономии кузнеца враз образовалась заинтересованность.
– Разбираешься в ковке, путник?
– Выпивал как-то с мастерами, – отрекомендовался Торгрим скромно. –
Челюсть кузнеца с чавком отвисла, явив толстый обложенный язык и неровные зубы.
– Самому таки Аркраму Звездному Молоту?!
– Ага, только он к тому времени отошел от дел созидательных и перешел в наставники. Вишь, какое дело, уважаемый, мы тут поспешаем с товарищем... ага, с этим, дурным, ты не волнуйся, ему Аркрам и уголь подвозить не доверил бы! Дела срочные, дела тайные, но хотелось бы потолковать кой о чем с человеком, понимающим в железе.
Кузнец оглядел обоз, заметил связку мечей и криво ухмыльнулся:
– Бульвиговых головорезов повстречали?
– Напрыгнули какие-то дикие, – ответствовал Торгрим уклончиво. – Мы уж и сами гадаем, не погорячились ли, но в наших краях разговор с вымогателями обычно громкий и решительный.
– Эти давно нарывались. Не впервой их уже отучить пытаются, да граф новых набирает, те тоже без нюха случаются. Здесь земли уже не графские, а прилежащие к городу Прузену, так что тут власти графа нет... Но я б вам советовал надолго не задерживаться, за городскими стенами будет всяко поспокойнее.
– Даже водички попить не дадите? – огорчился Бинго, жалобно косясь на небольшой колодезь во дворе.
– Да пей на здоровье, можешь хоть шатер разбить по соседству. Я ж так, советую, никому ничего не навязываю.
– Вот-вот, поди попей, авось захлебнешься, – пожелал Торгрим. – Весьма благодарны тебе, мастер, за предупреждение, но как насчет глянуть на кольчугу – подогнать бы для меня, а? Ну и мечи эти, чего нам их таскать, объяснять происхождение такого букета каждому встречному, – может, тебе в хозяйстве пригодятся?
– Заходи в кузню, поглядим, – распорядился кузнец сговорчиво. – Эй, безрукие, мечи возьмите, кольчугу тоже... посмотрим.
Безрукие (хотя на первый взгляд вполне рукастые) подмастерья быстренько похватали с коней перечисленное, самый любопытный цапнул было даже Торгримов тюк, но сил не достало даже с седла стянуть.
– Жди здесь, – распорядился дварф, погрозил Бингхаму пальцем и, сползши с седла, вперевалку потопал следом за мастером. И остался гоблин предоставлен сам себе, потому что подручные кузнеческие тоже скрылись в кузне, откуда немедленно грозно зафыркало, дымок из трубы усилился, зазвякал металл, а потом и гулко-размеренно забубухали молоты. Бинго постарался представить себе картину жестокой засады и забивания заманенного дварфа кувалдами, но картинка вышла скорее комичная – Торгрим так потешно брыкался в ней короткими ногами, что гоблин вскорости не выдержал и захихикал, а потом и откровенно заржал. Рансер развернул, насколько мог, голову и посмотрел на седока укоризненно. Пристыженный Бингхам слез на землю и прошелся, растирая затекший зад, по двору кузни. Не то чтобы ему хотелось пить – скорее плюнуть в колодец, чтоб впредь не оскорбляли невниманием.
–
Бинго от неожиданности втянул голову в плечи, но обнаружил в собеседнике всего лишь мальца лет восьми и позу принял независимую и гордую.
– Не лыцарское это дело, – объявил он важно. – Этим оруженосец должон заниматься.
– А ты разве не оруженосец при том, бородатом, лыцаре?
– Чё? Я? При нем? Думай, чего говоришь, недоросль! Главный у нас я, а он так, на побегушках, потому как общаться с чернью я брезгую.
– То-то он тебя дурнем в глаза честит!
– Лыцарю дурнем быть выгодно и почетно. Это вам, поселянам, приходится являть умы, разумы и хитрости, а наша лыцарская сила – в силе да доблести, чем меньше лишнего – тем ближе к блестящему еталону.
– А меня батька грамоту да счет учить заставляет, – посетовал мальчонка, пораженный таким суждением. – И розгой дерет, ежли не в уме, а по перстам считаю.
– Потому и общаюсь с вашим братом через бородатого, чтоб зараза разума не пристала. Ты это… не дыши в мою сторону! Начну еще различать буквицы, как бы не поперли из лыцарей. Лучше вон присмотри сам за моими конями, водички им налей, овса принеси, помой, причеши... а кстати, нет ли у тебя старшей сестренки?
– Ажно трое, а тебе зачем?
– Они ж дуры, я полагаю?
– Девчонки же!
– Ну вот, чтоб мне было с кем поболтать, не опасаясь оскоромиться.
– Батька не велел незнакомым про сестер сказывать.
– Да кто такой твой батька? Маг, что ли, или сельский пастор? Счет учи, про сестер молчи, – да я б такого батьку сам поучил вожжами, каково на неокрепший мозг капать.
– Дык кузнец Анберг и есть мой батька. – Парнишка потыкал в сторону кузницы. – Коли ты впрямь готов с ним потолковать, чтоб перестал меня счетом мучить, а взамен доспех сварганил и отпустил на подвиги, так я покличу его?
Бинго припомнил кузнецовы ручищи, прикинул на глазок шанс внушить этой глыбе хоть что-нибудь вожжами и приуныл.
– Сиди уже, малолетний преступник! Без тебя подвигов наперечет, и так уже ездить приходится невесть куда, чтоб только людям бездельником не казаться.
– Ну, тогда сам своих лошадей и обихаживай. Вон одна удрала уже!
Гоблин поперхнулся, обнаружив несомненную правоту кузнечонка – Рансер и пони покладисто торчали у изгороди, одна из безымянных лошадок сэра Малкольма тоже топталась неподалеку, а вот последнюю еле разглядел неспешно трусящей через луг невесть куда... и что всего хуже – это оказалась именно та, на которой ехал Торгримов мешок с латами! За такую утрату дварф, вполне очевидно, не только обидными словами попеняет.
– Эх ты ж, вредитель, нарочно зубы заговорил! – взвыл Бинго и рванул со всей прыти. Махнул через колодец, влегкую перелетел через изгородь и врезался, как плуг, в пышное разнотравье, стараясь не упускать из виду маячащий вдалеке доспешный тюк. Лошадь оглянулась, увидела несущееся напролом безобразие с перекошенной рожей, испуганно заржала и прибавила шагу, противно собственной природе устремляясь в недалекий ельник.
– Вернись, я все прощу! – засипел Бинго в отчаянии. – Цыпа-цыпа, сукин ёж!