Поход на гору Сиде
Шрифт:
– Да, отец. Но… как же Нисимура-сан?
– Насколько я помню, ты сам пожелал сражаться без ограничений.
Понурившись, Иори рассматривал пол.
– Я… не понимал, о чем прошу. Не думал, что получится…
– Ты хотел умереть в случае поражения, – усмехнулся сэнсей. – В бою, от чужой руки, чтобы спасти Серинову-сан от моего самодурства… Вот только Нисимура-сан не убил бы тебя.
– Ты запретил ему?
– Нет. Он и так был готов уберечь твою голову даже ценой своей. Неужели ты всерьёз ожидал чего-то иного?
– Значит, он просто поддался?
– Не
Иори залился краской.
– Отец, ведь я в самом деле мог…
– Мог.
– А если бы я… ударил?
Взгляд Хаябуси потемнел.
– Тебе пришлось бы жить с этим, – сурово уронил он.
Повисшая в комнате тишина, казалось, скрывала в себе что-то огромное, холодное, жуткое. Поединок. Высшее испытание сил, искусства и воли, беспредельная красота противостояния, сверкающая вершина, манящая воина… и чёрная бездна под ней. Боль, кровь, обломки костей, торчащие из открытой раны. Ужасная простота, с которой мыслящий, чувствующий человек навсегда становится мёртвой гниющей куклой. Почему одно неотделимо от другого? Как правильней: отказаться от первого, чтобы избегнуть второго, – или пытаться их разделить? Или… принять всё как есть?
– Скажи, Иори, выйдешь ли ты снова на подобную схватку? По доброй воле? – негромко спросил сэнсей.
Юноша взял со стола свою каллиграфию и долго рассматривал иероглифы.
– Я безумец. И впридачу мерзавец.
– Почему?
– Потому что мой ответ – да.
– Неудивительно, – Ольга сноровисто вдела в иголку новую нитку. – Твой саксофон звучит, как голос небес. Но ты – самурай. И ничего не поделаешь с этим.
– Странно. – Иори рассеянно разминал руку, сплошь покрытую кровоподтёками. – Именно тогда, когда я занялся музыкой… я стал получать подлинную радость от тренировок. А сегодня… мне очень стыдно перед Нисимурой-саном, но…
– Это было прекрасно, – закончила россиянка. – Как симфония.
– Героическая симфония, – выпалил юноша. – Бетховен.
– Вот как? Мне почему-то казалось, что здесь больше подошёл бы Скрябин.
– Скрябин?
– Да. «Поэма огня». Слышал?
Иори просвистел несколько тактов.
– Она самая. Между прочим, у неё есть ещё и цветовая партитура.
– Только не в тех нотах, которые я читал… Интересно, кто-нибудь исполнял всё целиком?
– Наверняка. Хотя я никогда не видела.
Он не ответил, о чем-то задумавшись. Ольга невозмутимо заканчивала вшивать в широкий узорчатый пояс металлические полукольца. Её поделка скрывала в себе ножны для пары плоских ножей, кармашек для отравленных игл, длинный тонкий шнур и несколько других столь же любопытных приспособлений.
– Признаюсь, мне здорово не по себе, – вздохнул Иори, очнувшись от своих дум.
Девушка понимающе кивнула.
– Естественно. Там всё будет иначе, и надеяться не на кого. Придётся решать и отстаивать
– А вы… свободны, Орьга-сан?
– Абсолютно.
Юноша безуспешно попытался соотнести это заявление с её положением в Генкай-рю. Она обязана во всем подчиняться господину, тот волен даже убить её, не объясняя причин…
Ольга рассмеялась.
– Для человека Пути счастье и долг – одно и то же. Ты уж поверь, мне не о чем сожалеть, ибо я сознательно это выбрала. Я всегда поступаю так, как считаю необходимым. Кстати, сэнсей и не требует от меня ничего такого, что я сама от себя не требую.
– Правда? Вы бы сделали сэппуку, если бы я… покончил с собой?
Сощурившись, россиянка глядела на собеседника.
– Боюсь, что да, Иори-сан. Именно я отстаивала твоё право на самостоятельность. Распорядись ты им столь безответственно… Впрочем, на тебя угроза подействовала, ведь так? – в её глазах сверкнуло веселье. – В мудрости твоего отца нельзя усомниться. У него большой опыт борьбы с самурайскими безумствами подчинённых.
– Да, признаю, я глупец, – насупился юноша. – Не надо мне повторять.
Улыбка Ольги посуровела.
– Если ты идёшь до конца, то должен драться за свою жизнь зубами и когтями. Непростительно погибнуть лишь потому, что тебе лень напрягаться, – она завязала узелок и оборвала нитку. – Судя по результатам, ты усвоил урок. Но на будущее учти: загонять себя в угол – не самая осмысленная стратегия. Иногда такое оправдано, но вообще-то разумнее обходиться без высоких трагедий. Куда эффективней просто приложить максимум усилий для достижения цели. Или ты неспособен пошевелиться без дубины над головой?
Иори прыснул.
– Шевелиться мне так и так придётся, – выдавил он сквозь смех. – Хотя я пока не представляю, где там тренироваться.
– Найдёшь. Не сомневайся, ты получишь всё, что тебе нужно. Однако сначала тебе предстоит сдать экзамены. Ты готов?
– Готов, – в голосе Иори звучала уверенность.
– Вот и прекрасно. – Ольга встряхнула пояс, встала и приложила к себе. – Ну, как? Мне идёт?
Двое мужчин в элегантных тёмно-серых костюмах расположились в гостиной Хаябуси-сэнсея. Чашки уже убрали; закурить хозяин не предложил, предпочтя сразу перейти к делу:
– Вы просили меня подобрать людей для неофициальной охраны Фериэ-сана. Если не возражаете, можете познакомиться с ними сейчас.
– С удовольствием.
Протянув руку, учитель нажал кнопку на телефоне. Минуту спустя фусума раздвинулись, пропуская японца средних лет и высокую светловолосую иностранку. Войдя, они сдержанно поклонились.
– Кацумото Дайго-сан, – представил Хаябуси. – Серинова Орьга-сан. А это досточтимые Томидзава Тадаси-сан и Кимура Иносукэ-сан.
Гости ответили на поклон с заметной растерянностью. Имя Кацумото им уже доводилось слышать, но женщина… Оба медлили, не торопясь доставать визитки.