Похороны империи
Шрифт:
Маршал Ахромеев уже знал, что Язов сидит в тюрьме. Вместе с ним сидят Крючков и Бакланов, с которыми он также тесно общался в последние годы. Ахромеев видел, что творится в последние несколько дней, сразу после возвращения Горбачева в Москву. Сначала аресты высших руководителей страны, в чьей искренности и преданности Родине он не сомневался. Затем позорная пресс-конференция Горбачева, где стоявший рядом с трибуной Ельцин просто показывал пальцем, что именно следует читать союзному президенту. Отставка самого Михаила Сергеевича с поста Генерального секретаря ЦК КПСС. И, наконец, запрет Коммунистической партии, членом которой Ахромеев был почти полвека. Подобные события могли выбить из колеи даже более молодого человека. И еще самоубийство Пуго, который отказался идти в тюрьму и предпочел позору смерть.
Человек, прошедший
Двадцать четвертого августа, в девять часов пятьдесят минут вечера, дежурный офицер Коротеев найдет тело маршала Ахромеева в его кабинете 19«а» в корпусе 1-го Московского Кремля. Про самоубийство маршала позже очевидцы будут вспоминать, что, сделав петлю, Ахромеев повесился. Но петля порвалась, и через двадцать минут он пришел в себя. Привел себя в порядок, вышел из кабинета и нашел коллегу, у которого занимал деньги перед отпуском – двадцать рублей. Он вернул долг, возвратился в кабинет и снова повесился.
Никто не станет публиковать официальных сообщений о волне самоубийств, прокатившихся по всей стране. Выбросился из своей квартиры управляющий делами ЦК КПСС Кручина. Затем – прежний управляющий. Сразу после августовских событий был зафиксирован резкий рост суицидов и инфарктов среди пожилых людей в возрасте от шестидесяти лет. Для сравнения – только по Москве и Московской области в последнюю неделю августа общее число суицидов выросло более чем в три раза.
В Москве в возрасте 68 лет покончил жизнь самоубийством военный советник Президента СССР, член Комитета Верховного Совета СССР по делам обороны и государственной безопасности, маршал Советского Союза С.Ф. Ахромеев. Бывший начальник Генерального штаба и первый заместитель министра обороны СССР, Герой Советского Союза, лауреат Ленинской премии, член ЦК КПСС.
Сообщение ТАСС
Маршал Сергей Ахромеев был моим другом. Его самоубийство – это трагедия, отражающая конвульсии, которые сотрясают Советский Союз. Он был коммунистом, патриотом и солдатом. И я полагаю, что именно так он сказал бы о себе сам.
Адмирал Уильям Д. Кроул
Глава 4
Сразу после августовских событий во всех национальных республиках начались одинаковые процессы, словно получившие отмашку на подобные метаморфозы. Коммунистические партии республик самораспускались или переименовывались. Прежние ортодоксальные коммунисты с радостью превращались в убежденных демократов. Руководители республик неожиданно осознали, что сам Горбачев уже неопасен, а союзная власть всего лишь ничего не значащая фикция, с которой можно вообще не считаться. В результате повсюду торжественно принимались законы о суверенитете, союзное имущество конфисковывалось и республики объявляли о своей независимости.
Конечно, если посмотреть на эти события с позиций сегодняшнего дня, то становится понятным, что наиболее убежденными сторонниками независимости были прибалтийские республики и Грузия. Молдавия пыталась следовать их примеру, Армения была достаточно осторожна. Остальные воздерживались от подобных шагов даже после того, как двенадцатого июня девяностого года российский парламент провозгласил суверенитет своей республики. Все остальные республики аккуратно дождались августа девяносто первого, убедились сначала в полном бессилии бывшей союзной власти, затем в еще большем бессилии вернувшегося Горбачева и начали лихорадочно провозглашать собственные суверенитеты. Один за другим в Баку следовали указы о департизации правоохранительных органов, о союзном имуществе, о создании своего министерства обороны, о подчинении МВД и КГБ республиканским органам власти.
Именно после возвращения Горбачева в Москву все республиканские газеты в Баку начали восторгаться победой демократов и гневно опровергать «провокации» в отношении президента республики, который якобы поддержал создание ГКЧП. Конечно, официально никаких заявлений сделано не было, но на самом деле руководитель Азербайджана, утомленный почти трехлетней необъявленной войной в Карабахе и армяно-азербайджанским противостоянием, конечно, был на все сто процентов за введение чрезвычайного положения и наведение порядка. Неспособный навести этот порядок, заболтавший все проблемы и уже не вызывающий доверия Горбачев был ему явно менее симпатичен, чем члены ГКЧП. Но в свете победившей демократии приходилось «перестраиваться».
Члены ЦК от Азербайджана торжественно вышли из уже несуществующего ЦК КПСС. Все напоминало грандиозный фарс или водевиль. Мурад видел, как меняются люди, как вчерашние члены партии торжественно выходили из нее, объясняя это своими демократическими взглядами. Некоторые «властители дум», уже выходившие из партии после январских событий девяностого, затем забравшие свои партбилеты обратно в марте, затем осенью снова сдавшие их, затем забравшие по второму кругу, теперь в третий раз заявляли о своем выходе из партии. Всех переплюнул один известный театральный режиссер из Москвы, который торжественно сжег свой партийный билет в прямом эфире. Никто не сказал эстету и интеллектуалу, что это выглядело не очень эстетично и достаточно пошло, ведь среди членов партии были миллионы честных, порядочных, смелых людей. Можно объявить о своем выходе, но не устраивать публичное аутодафе своему партийному билету, превращая трагедию в низкопробное шоу. Очевидно, чувство вкуса и меры изменило этому талантливому человеку, о чем он, возможно, потом сожалел. А может, и не сожалел, считая, что поступил правильно.
Рядом со зданием Союза писателей, размещенном в старинном особняке девятнадцатого века, находился другой особняк, в котором в тридцатые годы располагался Дворец пионеров. Затем это здание передали Союзу композиторов. Но в девяностом году было решено открыть в нем турецкое консульство, и композиторов, словно издеваясь, перевели в здание Дворца бракосочетаний. Турецкий консул Алтан Караманоглу в эти дни развернул особенно активную деятельность. Он почувствовал, что сможет стать послом в независимой республике Азербайджан. Турецкий консул, оказавшийся на этой должности, запомнился в республике своей поразительной активностью, граничащей с хамством. Он «крышевал» турецких бизнесменов, вмешивался во внутренние дела республики, уже при Народном фронте мог позволить себе демонстративно подзывать к себе членов Кабинета министров и громко распекать их в присутствии других министров и депутатов. Точкой в его карьере стало участие в заговоре против президента Гейдара Алиева, в котором он принял непосредственное участие. Но на Гейдаре Алиеве его «бурная деятельность» закончилась. Турецкий посол просто не рассчитал свои силы, так и не осознав, на кого нарвался, и был вынужден спешно покинуть Азербайджан, оставив по себе недобрую память. Всем последующим послам Турции приходилось исправлять ошибки этого зарвавшегося дипломата.
Спустя некоторое время справедливость будет восстановлена, турецкое посольство переедет в новое здание, а бывший Дворец пионеров и бывшее посольство Турции возвратят Союзу композиторов республики, которые вернутся в родные пенаты спустя полтора десятка лет вынужденных скитаний.
На четырнадцатое сентября в Баку был объявлен чрезвычайный съезд Коммунистической партии Азербайджана. Мурада Керимова, как секретаря Союза писателей республики и кандидата в члены ЦК, пригласили на этот последний съезд, который оказался тридцать третьим по счету. С самого начала было понятно, что здесь собрались для ликвидации партии, и никакие возражения не смогут изменить этого намерения. Мурад успел переговорить с заведующим отделом пропаганды Расимом Агаевым, который прежде был известным журналистом. Агаев доказывал, что сохранение партии просто невозможно.