Похождения бравого рядового Гувер

Бушаева Елена Александровна

Из-за ядовитых веществ в воздухе закат казался особенно красивым.

– Вот бы еще увидеть северное сияние.
– Мечтательно протянул Моритц.
– Мак столько про него врал, когда сидел в клетке.

– Зачем мы здесь?
– Недовольно спросил Лакс, глядя с крыши вниз на собирающуюся внизу толпу.

– Гуляем.
– Хмыкнул Моритц.
– Я молодая привлекательная женщина в рассвете сил и желаний...

Он игриво выгнулся, получилось весьма жутко. Лакс презрительно фыркнул, потом рассмеялся, рядом со Стефаном не удавалось быть серьезным.

– Я теперь

понимаю, почему Кейдж не смог тебя пришибить сам.

– Сейчас не об этом.
– Моритц посерьезнел и взглянул с крыши вниз.
– Вроде достаточно народу, как думаешь, Эвэлн?

– Достаточно для чего?

– Чтобы продемонстрировать им силу. Ты готов? У меня для тебя небольшой сюрприз. Сделаем тебя героем дня, а?

Недовольный Мак-Гинти отвернулся, в ярости пробурчав что-то нечленораздельное.

– Мак, ты если хочешь что-то сказать, не стесняйся.
– Подначил его Лакс.
– Последнее слово, так сказать.

– Ты труп!
– Прорычал Мак-Гинти.

– Это он кому?
– Лакс повернулся к пожавшему плечами Моритцу.

– А он что-то сказал? К черту, начинаем. Друзья!

Звонкий голос Моритца разнесся над притихшей улицей, где-то вдалеке визжали сирены, значит, надо было торопиться, несмотря на то, что все копы в городе, как могли, оттягивали момент своего появления на пересечении Эппл и седьмой.

– Настал великий день, знаменующий начало новой эры! День, в который люди начнут получать то, что заслужили! Есть время разбрасывать камни и время собирать камни, время брать долги, и время отдавать их, время говорить, и время действовать! И начнет это время Эвэлн Лакс!

Недоуменная толпа придвинулась к зданию, в тщетных попытках разглядеть фигурки на крыше, и Лакс придвинулся к краю, чтобы им было лучше видно.

– Смотри!
– Прошептал Моритц, скрываясь в тени.
– Смотри, вон там, это Рэйчел!

Взгляд выхватил из толпы побледневшее лицо, такое знакомое, не забытое за пятнадцать лет.

– И Рене.
– Тихо продолжал Моритц, поглаживая его по спине нервно дрожащей рукой.
– Она тебя видит. Она все знает. А поэтому нет смысла это все продолжать.

Что-то холодное вошло в спину, мешая сделать вдох, а потом сразу стало горячо. Эвэлн пошатнулся, не удержавшись на краю крыши, и полетел вниз, на мостовую.

– Знатно его размазало.
– Холодно прокомментирова Моритц, глядя вниз.

Мак-Гинти подбежал к краю и посмотрел на то, что осталось от Лакса.

– Что это было?

– Мак, неужели ты думал, я позволю какому-то уроду творить здесь свои порядки, когда у меня есть ты? Совершенный человеческий организм без изъянов, созданный по моему образу и подобию?

– Было такое впечатление.
– Мак-Гинти отступил от него на шаг.

– Зря ты мне не доверяешь, Трой. Я знаю, сколько ты сделал для меня. Ты мог все бросить и предаваться радостям жизни, но ты продолжил мое дело, поддерживал его все эти годы. К дьяволу, что за сопли, учти, ты это слышишь в первый и последний раз. Ты мне как сын, больше, чем сын, потому что мой настоящий сын оказался меня недостоин и лижет задницу Кейджу. А теперь уходим, пока нас не загребли за нарушение общественного порядка.

Звуки доносятся как из-под воды. В ушах звенит и трудно сделать вдох. Эвэлн. Увидеть его снова через пятнадцать лет, всего на мгновение, и снова потерять. Теперь уже навсегда. Рене сидит напротив, непривычно тихая и молчаливая, и в чертах у нее появилось что-то новое, до сих пор не виданное. Всюду кровь, на одежде, на руках, на лице. Невозможно поверить, что то, что она держала в руках два часа назад, все, что осталось от Эвэлна Лакса. Общество было шокировано этим демонстративным убийством, многие отвернулись от бродячих псов. Ненадолго. Ровно до тех пор, пока не узнало, кем был Лакс. И тогда оно ополчилось на тех, кто его скрывал все эти годы, а авторитет Гувер взлетел до небес. Но все это уже не важно, как будто из жизни ушел некий смысл. Она его не видела и не собиралась видеть, и встреча в суде была последней, оба это знали. Отчего же теперь мир как будто стал черно-белым, потеряв вкусы и запахи? И Доусон, вечный неизменный Доусон.

– Уведите девочку.

Рене послушно встала и вышла, ни на кого не глядя.

– Как вы себя чувствуете, агент Прайд?

– Я в порядке.

– Я был бы удивлен, если бы было иначе. С чего бы вам быть не в порядке из-за смерти одного из самых опасных преступников в мире? Ну и резонанс это вызвало. Я невероятно счастлив, что разгребанием этого дерьма занимается Мария. Кстати, вы знаете, что Лакс упал не просто так? Его пырнули ножом, а потом столкнули. Странная предосторожность, он бы и так не выжил. Если только они не хотели оставить некое послание. Вот что было пришпилено к его телу.

Рэйчел недоуменно развернула белый листок принтерной бумаги, заляпанный кровью. На нем фиолетовыми чернилами была нарисована большая бабочка.

Глава 56. Запрещенный прием.

– Агент Дантон, к вам посетитель.

– Надеюсь, какая-нибудь обиженная красотка, которую нужно утешить?

– Нет, сэр, мужчина, сэр.

– О нет, я в этих делах не спец!

– Между прочим, гомофобия - признак скрытого гомосексуализма.
– Наставительно изрек недавний учитель танцев Пьер Рошель, а теперь преподаватель восточных единоборств мистер Чен.

– Это придумали сами геи, чтобы их не били!
– Фыркнул Дантон.

– Так что передать посетителю, сэр?
– Робко осведомился еще не привыкший к базе курсант.

– Ничего. Сейчас иду.

Джо с ворчанием поднялся с дивана, вытер испачканные машинным маслом руки о штаны, и чуть прихрамывая, отправился в комнату для посетителей, праздно гадая, кто, кроме кредиторов, мог его навестить. База переживала не лучшие времена. После недавнего убийства одного из неприкасаемых членов Совета Кейджу в два раза сократили финансирование, и пришлось уволить большую часть обслуживающего персонала, заменив его проштрафившимися курсантами. Учитывая, что после международных соревнований многое нуждалось в замене и ремонте, агенты и курсанты пахали день и ночь, завидуя тем, кто умел засыпать стоя. В целях экономии даже свет горел не везде, были закрыты несколько этажей, зато еду давали бесплатную, но весьма гадкую.