Похождения красавца-мужчины, или Сага об О'Бухаре
Шрифт:
– Это твои проценты, бери, а то я могу обидеться.
Беру конверт. А Орлов уходит, не прощаясь. Я закрываю дверь, распечатываю конверт и вытаскиваю оттуда толстую пачку стодолларовых купюр. Пересчитываю. Их оказывается ровно сто. Орлов вручил мне десять тысяч долларов. Для нищего петербуржца – это солидная сумма. Интересно, и за что же это он их мне вручил? Скорее всего, он продал наркотики, которые он же свистнул с моего балкона. Вот вам и неподкупный мент Орлов, у которого сын погиб от наркоты и за смерть которого Орлов жестоко мстил всем мелким и средним наркодельцам нашего района. А судьба-шутница взяла и предложила ему стать
В жизни так много звериных тропок, что очень трудно прожить человеком.
Когда он ушел, я поругал его минут пять различными нецензурными словами, постучал руками и ногами в стену, поплевался обильной слюной на пол и хотел уже спрятать деньги в шкаф, как вдруг в прихожей раздался снова звонок. Я, предположив, что это возвратился Орлов, немного испугался, но дверь все-таки открыл. В квартиру осторожно вошел мой сосед из сотой квартиры, обрусевший китаец Виктор Дзедун. Он уставился на меня маленькими черными глазками и спросил:
– Александр, вы уже шесть с половиной минут стучите в мою стенку и ругаете меня последними словами, а я вам абсолютно ничего не сделал, только в прошлом году одолжил триста долларов, которые вы забыли вернуть, и все. В этом вся моя вина.
– Виктор, я ругался совершенно по другому поводу. Просто ко мне заходил один мерзкий человечишко.
Сосед, увидав в моих руках деньги, оживился:
– И этот мерзкий человек снабдил вас деньгами, да, это очень недостойный поступок. А вы не могли бы из этой толстенькой пачечки выделить триста долларов, которые вы брали у меня в прошлом году?
Я смутился, отсчитал триста долларов и протянул их соседу со словами:
– Виктор, извините, но меня не было дома целый год. Поэтому задержал долг. Но я всегда отдаю, и вы об этом знаете.
Сосед взял деньги и расплылся в улыбке:
– Знаю, знаю, а где же вы были, Александр? Наверное, в командировке?
– Да, я работал на руднике, в Авалоне.
– В Авалоне? Знакомое название, кажется, это недалеко от Южноафриканской республики.
– Да, Виктор, вы, как всегда, правы.
Сосед улыбнулся еще шире:
– Это естественно, я же закончил два университета, один в Пекине и один в Москве.
– Это ощущается при общении с вами.
– Я знаю, потому что мне все об этом говорят. Наверное, мне необходимо начать писать книгу о смысле жизни, но мне кажется, что для этого необходимо закончить третий университет. Мне всего пятьдесят один, и я обязательно его закончу, здесь, в Петербурге.
И Виктор, не переставая улыбаться, ушел.
Известно, что слабовольный человек изменяется под влиянием среды. Волевой же сам влияет на среду, но остается тайной – как взаимодействует человек с понедельником, вторником, четвергом и субботой. С воскресеньем все понятно, там все сачкуют (в смысле, отдыхают, а не размахивают сачками).
Лебедь одна из самых тяжелых летающих птиц. И когда она садится человеку на голову, то, как правило, человек падает.
Совершенно забыл о трупе в моем диване. А ведь от него необходимо избавиться. Не жить же рядом с этим отвратительным подарком судьбы. В милицию сообщать о трупе не хочется. Замучают вопросами, на которые я не смогу ответить. Придется обзванивать друзей, у которых есть машина. Я иду к телефону и начинаю обзванивать.
Первого, Игоря, не оказывается дома, у второго, Дмитрия, сломалась машина, и, наконец, мне везет с третьим, Михаилом, который очень обрадовался моему выздоровлению. А узнав, что у меня неприятности и он необходим вместе со своим автомобилем, Михаил, не спрашивая подробностей, вешает трубку и через полчаса звонит в мою квартиру. Я открываю дверь и впускаю улыбающегося Михаила. Мы не виделись целый год, потому что в больницу ко мне он, говнюк, не приходил, но я не обижаюсь, потому что на Михаила бесполезно обижаться. Мы жмем друг другу руки, и Михаил говорит:
– Здравствуй, друг, очень рад видеть твою страшную рожу.
– Здравствуй, друг, ты абсолютно не изменился.
Михаил улыбается:
– Но мы не виделись месяц, разве за месяц можно сильно измениться?
– Миша, мы не виделись целый год. Ты, как всегда, живешь, не ощущая времени.
– Но месяц ничем не отличается от года, для меня они пролетают одинаково быстро и поэтому равны. Да, Александр, что случилось, зачем я тебе понадобился на ночь глядя?
Мы переходим на кухню, я наливаю по стаканам крепкий чай. Михаил смотрит на чай, морщится и спрашивает:
– А водочки у тебя нет? Я сегодня не выпил свою норму, поэтому плохо себя чувствую.
– Миша, но ты же за рулем.
– Да, но без нормы я плохо управляю машиной, еще куда-нибудь врежемся.
Я достаю из холодильника недопитую «Смирновскую», соленые огурцы и ставлю перед Михаилом. Он находит в буфете пустой стакан, наливает на две трети, выпивает залпом, закусывает половинкой маленького огурчика, а потом спрашивает:
– Рассказывай, что же с тобой стряслось?
Я отпиваю из своего стакана крепкого чая и зову Михаила в комнату. Мы идем в комнату, и я открываю диван. Труп с приятным запахом на месте (в смысле, в диване). Глаза Михаила становятся в два раза больше. Он перестает улыбаться. С минуту молчит, потом быстро уходит на кухню. Я иду следом. Михаил наливает себе уже полный стакан водки, залпом выпивает, закусывает второй половинкой маленького огурчика и спрашивает:
– Это твоя работа? Признавайся, прозаик хренов?
– Миша, я утром выписался из больницы, приехал домой, открыл диван и обнаружил его. Поначалу я тоже выпил водки, чтобы успокоиться.
Михаил почесал свою красивую седую голову и сказал:
– Это похоже на первоапрельскую шутку.
– Похоже, но я чувствую, что это не шутка, а напоминание мне о чем-то очень важном, что я в суете жизненной позабыл.
– И о чем жe это напоминание?
– Сейчас я не могу ответить. Я чувствую, что разгадка проста, но пока не готов разгадать. Михаил, помоги мне от него избавиться.
Михаил уже немного опьянел, поэтому снова повеселел и сказал:
– Ну конечно помогу, мы его упакуем в ковер (тебе придется пожертвовать одним), привяжем к ноге гирю, у тебя их две, потом засунем в багажник моей новой машины, доедем до Невы и сбросим с какого-нибудь моста в воду – и все проблемы решены.
План Михаила мне нравится. Я снимаю со стены красивый дорогой ковер и расстилаю его перед диваном. Потом мы достаем из дивана труп, кладем его на край ковра и плотно заворачиваем. Михаил говорит: