Похождения пропавшей наследницы
Шрифт:
– Как две недели? – изумилась Наталья Ивановна. – Разве возможно, чтобы так скоро?..
– Всё возможно для того, кто об этом заботится! – самодовольно заявил Кузьмин, несколько растеряв при этом недавнее своё обаяние. – У меня как раз небольшой просвет в делах намечается. И для обещанного путешествия в Италию время благоприятное: позже погода испортится даже там. А Серафима Петровна поможет тебе, Жанночка, подобрать наряд в салоне. Пригласительный я ей уже передал. Думаю, что в этом деле вы и без меня вполне обойдётесь.
Настроение у девушки сразу испортилось, закуски больше не казались ей вкусными, шутки – смешными. К тому же и Серафима Петровна вдруг вперила в неё свои острые маленькие глазки и упорно не отводила их целую вечность. Во всяком случае, минут десять уж точно. Все это время за столом царило тягостное, напряженное молчание. Нарушила его мадам Кузьмина, произнеся скрипучим неприятным голосом:
– У девушки прекрасная фигура! – похвала Серафимы прозвучала с заметной долей осуждения. – Я сама сошью ей платье, подходящее к торжественности и строгости события. Управлюсь за пять дней. А за всем остальным мы вдвоём в салон поедем. Уж ты нам обеспечь машину на полдня, Алексей!
– Когда ты хотела бы поехать? – послушно откликнулся Кузьмин.
– Завтра, пожалуй, будет удобно. На работе я договорюсь об отгуле… Конечно, фасон платья нужно выбрать сегодня же, чтобы определиться с фактурой и расходом ткани.
Жанна вдруг поняла, что о лёгких волнах белого шлейфа, прозрачных рукавах и серебряных пряжках можно забыть. У этой дамы вкус должен быть совсем другой. И зачем только она так неосмотрительно дала согласие на весь этот нелепый спектакль? Но отступать некуда. Ведь почти все уже знают… И приглашения Илье и Перепёлкиной… И потом Италия – хотя бы Италия её ожидает после всего этого кошмара!
– А мне как же быть с институтом? Я ведь и сегодня не пошла на занятия.
– И кстати, с вашим проректором я знаком с давних пор. Нужно бы и его пригласить на бракосочетание.
«Все начальники друг друга знают», – подумала Наталья Ивановна.
«Какое глупое слово – бракосочетание, – мелькнуло у Жанны. – Глупое и скучное».
– Пусть девушка с утра пойдёт на занятия, а после двух часов мы с твоим Юрой за нею заедем, – произнесла Серафима Кузьмина строгим директорским голосом. – Негоже пропускать занятия!
– Серафима Петровна – директор швейного техникума, – сообщил Алексей Петрович, озорно улыбнувшись, и принялся внимательно разглядывать свои руки, поворачивая их перед глазами и так и этак. Казалось, он с трудом сдерживает смех.
– И горжусь этим! – с пафосом объявила его родственница. – От моих выпускников куда больше пользы обществу, чем от всяких там, с позволения сказать, филологов.
– Позволь составить для тебя список необходимых предметов, – предложил Кузьмин сестре, возвращая её к дежурной теме.
– Я и сама хорошо знаю, что может понадобиться девушке в такой ответственный момент её жизни. А ты лучше принеси из машины пакет с журналами мод. Не будем зря терять время, займемся выбором фасона…
В результате долгого обсуждения, в котором Жанна имела только негромкий совещательный голос, летящие складки и прозрачные рукава трансформировались в строгие скучные формы – «классические», по мнению Серафимы. Струящийся шёлк уступил место гладкому атласу, о пряжках на туфлях не могло быть и речи. Фантазии и роскоши на официальном торжестве места нет!
Жанна помрачнела, нахмурилась – она потеряла всякий интерес к предстоящему событию. Но никто этого, похоже, не заметил.
Глава пятая
Свадебный мираж
Приготовления к свадьбе шли полным ходом: шилось платье, были куплены туфли и светлая меховая накидка – не лето ведь! Бабушка Наташа сочла накидку излишней роскошью, а туфли одобрила – удобные, на устойчивом каблуке, вполне практичные. Вот только изящными они нисколько не выглядели. Однако кроме Жанны это никого не беспокоило.
Заказали в типографии специальные приглашения на глянцевой бумаге с виньетками. В стандартный текст следовало только вписать имена гостей. Получив десяток бланков для своих друзей, Жанна немного оживилась, заполнила карточки для подруг, затем подумала и вписала в карточку Илью «со спутницей». Интересно, какое выражение лица у него будет, когда он получит от неё этот кусочек картона.
С утра лил дождь, студенты в аудитории сидели понурые и сонные. Пришлось включить боковое освещение, но и оно не могло полностью рассеять рыхлый полумрак, просачивающийся сквозь тусклые стёкла больших окон. Голос лектора, пожилой сухонькой дамы в очках, временами срывался и переходил в хриплое покашливание – то ли от простуды, то ли от навалившейся осенней хмари.
Илья явился только в перерыве, заспанный, взлохмаченный, но улыбающийся.
– Сердечный привет отличницам! – весело пророкотал он, плюхнул тощий портфельчик на стол и устроился на самом краешке скамьи, рядом с Линой. Жанна пробормотала что-то невнятное и вцепилась пальцами в краешек листочка-приглашения, лежавшего под тетрадкой с конспектами. На этом её и заклинило: ни выговорить хоть слово, ни просто протянуть Илье типографский шедевр с виньетками и кольцами она не могла, как ни силилась.
– Что-то вы скучные, девчонки! – заметил Илья. – Надо бы придумать что-то веселящее ваши нежные души. Но меня с утра сквозняком прихватило от форточки: радикулит проклятый разыгрался, и мозговая активность замедлилась невероятно.
– А мы тебя сами веселить будем, раз ты такой никчёмный с самого утра, – пообещала ему Лина. – У нас в программе событие мировой значимости – Жанка замуж выходит, такое увеселительное мероприятие пропустить нельзя. Так что твоему радикулиту необходимо от тебя отвязаться. За тобой культурно-развлекательная поддержка от всего студенческого коллектива, правда ведь, Жан?