Похвала
Шрифт:
— Значит, тебе не нужны деньги?
— Очень смешно. Ты же знаешь, что я соглашусь. Но зачем тебе понадобилось нанимать меня в качестве своей секретарши? Ты ничего обо мне не знаешь.
— Я знаю, что ты жила с моим сыном, а теперь нет. Он не хочет со мной разговаривать, так что позволь мне вместо этого помочь тебе. Работа невелика. Помогать мне по хозяйству, приносить кофе и ланч. Что-то в этом роде. — Он оглядывает каток. — И я предполагаю, что оплата будет лучшее. С преимуществами.
Здесь действительно не о чем особо думать, не так ли? Он предлагает мне настоящую
— Ты можешь потратить некоторое время на то, чтобы подумать об этом, — добавляет он.
Моя голова наклоняется, а губы сжимаются в тонкую линию, словно говоря: Не будь смешным.
Если он думает, что мне действительно нужно подумать об этом, он сумасшедший или просто проявляет снисходительность.
Когда он встает, я думаю о важном вопросе, который просто немного неудобно задать, но я должна
— Подожди, — говорю я, хватая его за руку.
— Случайный вопрос, но является ли твоя компания благотворительным… клубом или как там его…
— Клуб непристойных игроков.
— Да, — киваю я, подавляя свои нервы.
— Это всеохватывающее мероприятие?
Он откидывается на спинку стула хмурит брови, и хитрая улыбка приподнимает уголок его рта.
— Очень. Почему ты спрашиваешь?
— Это важно для меня, — отвечаю я, прекращая разговор на этом.
Я уверена, что сейчас он задается вопросом, являюсь ли я тайным членом сообщества, и если да, то каким образом, но я не раскрываюсь.
Ему не нужно знать, что я самый яростный союзник в мире, потому что мне нужно защищать самого милого маленького детеныша в мире.
— Тогда в таком случае, — добавляю я, вставая и протягивая руку… что, как я теперь понимаю, неловко и в значительной степени неуместно.
Кривая улыбка остается на его лице, когда он смотрит на мою протянутую руку и следует моему примеру, вставая и беря мою руку в свою.
Его медвежий коготь затмевает мою маленькую ручку, когда он пожимает ее. Но оно теплое, а его хватка достаточно крепкая, чтобы у меня по спине пробежали мурашки.
— Я полагаю, это означает, что ты согласишься на эту работу, — отвечает он.
Когда мы стоим здесь, пожимая друг другу руки на роликовом катке, я задаюсь вопросом, кто здесь записался на более странную должность.
Знает ли Эмерсон Грант, на что он пошел со мной?
Наверняка к этому времени он уже осознал тот факт, что я не какая-нибудь девчушка с мягким голосом и подобающим поведением, и я не собираюсь вести себя как обычная секретарша в стиле Безумцев.
Но в то же время я записываюсь на работу в компанию, которая занимается причудливыми извращениями и прочим дерьмом.
Я почти уверена, что ни один из нас не создан для нормальной жизни.
ПРАВИЛО № 6: ИЗБЕГАЙТЕ ТОРГОВЫХ ЦЕНТРОВ, ЧТОБЫ НЕ СТОЛКНУТЬСЯ
Шарли
— Завтра в девять утра, — говорит он, возвращаясь к делу.
Интересно наблюдать, как он переходит от серьезного к обычному и обратно.
Он похож на человека, который прячется за костюмом и своим письменным столом.
Это заставляет меня задуматься, дает ли он когда-нибудь волю чувствам и расслабляется. Отпускает ли он шуточки, смотрит телевизор, напивается ли так сильно, что говорит что-то действительно неловкое? Я бы заплатила, чтобы увидеть это.
Бо совсем не похож на него.
Бо — нефильтрованный, настоящий и необработанный. Он груб по всем краям, и, возможно, может быть, это то что привлекло меня в нем в первую очередь. Мы встретились в кафе, где он проработал некоторое время, прежде чем у него что-то случилось дома, о чем он никогда мне не рассказывал. Он перестал приходить на работу, и был уволен.
Но я осталась с ним. Я хотела восстановить его сломанные части, потому что думала, что если смогу любить его несмотря на бурю, то буду вознаграждена любовью, которая будет более сильной и опьяняющей.
Я был неправа. Вместо того чтобы благодарить меня за то, что я оставалась с ним в худшие моменты, он винил меня в мелочах, когда его жизнь, казалось, шла хорошо.
Я не была тем клеем, который скреплял его; я была тем клеем, который удерживал его в его боли и напоминал ему о его прошлом.
После работы я направляюсь прямиком в торговый центр, потому что у меня нет ни черта из того, что могла бы надеть секретарша.
Я представляю себе шелковую рубашку и юбку-карандаш, так что это то, к чему я стремлюсь. На самом деле найти его намного сложнее, чем я ожидала.
Но в конце концов я действительно что-то нахожу.
Черная юбка-карандаш из полиэстера, в которой, даже я должна признать, моя задница выглядит на миллион баксов. Почти прозрачная белая блузка, а затем, просто ради забавы, я заскакиваю в магазин нижнего белья, чтобы купить потрясающий черный бюстгальтер с трусиками и маленькими зажимами, которые удерживают мои колготки до бедер.
Покупка нижнего белья для новой работы секретарши — это бесплатно, но я как раз в таком настроении.
Кроме того… учитывая то, что я знаю о его бизнесе, я вроде как хочу чувствовать себя сексуальной под своей одеждой.
Когда я стою перед зеркалом в раздевалке, глядя на себя, я думаю о том, что сказал Эмерсон в своем кабинете.
Действительно ли у большинства людей есть скрытый изъян, в котором они слишком боятся признаться? В этом есть смысл. Я думаю, что большинство людей, вероятно, действительно считают эти скрытые желания неправильными и греховными, но что в этом такого плохого? Я имею в виду…Я никогда раньше не считала себя сексуальной, но когда я смотрю на свои полные изгибы и мягкую мясистость живота, мне нравится, как я выгляжу в этом. Я вижу что-то сексуальное, чего никогда раньше не видела. Моя попка упругая и округлая, а полнота моих бедер выглядит сексуально в этих чулках.