Поиск-87: Приключения. Фантастика
Шрифт:
— Константин, — позвал Лерман. — Куда вы исчезли?
Кратов встрепенулся:
— Я здесь. Думаю.
— Полезное времяпрепровождение. Я хочу напомнить вам: если вы нуждаетесь в помощи…
— Спасибо, коллега. Пока я не жду осложнений.
— Понятно, — с досадой сказал Лерман. Похоже, он и сам был не прочь с головой окунуться в труднодоступную на его посту полевую работу ксенолога. — Удачи вам.
«Зачем все это мне? — корил себя Кратов. — В самом деле: на стационаре меня ждут более серьезные проблемы, нежели внеплановое наведение мостов с расой разумных лягушек. Здесь прекрасно могли бы управиться и обычные специалисты по контактам. Получается, что в самый разгар работ я нежданно бросил все и удалился в самовольный отпуск. Хорош, однако, отпуск, если синяки остаются».
Рассуждая подобным образом, он приближался к запорошенным слабой поземкой, поджидавшим его в напряженной тишине разумным обитателям планеты Церус-1.
— Вы что — серьезно? — спросил Кратов с раздражением, на миг позабыв, что его не понимают.
Князек вытянул синие губы в трубочку и недовольно свистнул. Он не видел веских причин для задержки и не привык сталкиваться с неподчинением. Его скользкая лапа легла на плечо Кратову, и тот ощутил мягкое, но настойчивое подталкивание.
— Ну-ну, не так скоро, — пробормотал Кратов, опустился на корточки и заглянул в нору, куда его приглашали.
Из беспросветно черного отверстия диаметром не больше метра тянуло теплым запахом болота. Дно лаза было покрыто слоем вязкой бурой жидкости, напоминавшей торфяную взвесь. В кромешной мгле чудились отдаленные тяжкие вздохи и неясное посвистывание.
— Я не хочу туда, — отчаянно жестикулируя, заявил Кратов. — Там темно, — он закрыл глаза ладонью. — Там грязно, — он с содроганием окунул палец в мерзкую слякоть и провел по чистому снежку у своих ног.
Князек зашипел, ссыпался на четвереньки и проворно убежал в нору, непонятным образом вписавшись в ее размеры. Спустя мгновение он выскочил оттуда и отряхнулся, быстро подпрыгивая на месте.
— Я понимаю, что у тебя грязеотталкивающая шерсть, — сказал Кратов. — Но у меня-то нет! И я привык к свежему воздуху.
Трехпалая рука хлебосольного хозяина потянулась к торчавшему из-за меховой юбки каменному ножу.
— Только не надо эффектов на публику, — поморщился Кратов и поймал князька за запястье. — Ты же не забыл, что я сильнее.
Тот равнодушно моргнул и попробовал высвободиться, но Кратов подержал его ровно столько, чтобы он осознал тщетность своих попыток, и только тогда отпустил. Князек разразился шипением и резкими взвизгами, энергично убеждая Кратова в настоятельной необходимости следовать за ним в нору.
— Вероятно, ты хочешь удивить меня роскошью своих чертогов, — хмыкнул Кратов. — Конечно, это слишком большая честь для меня.
Он опустил забрало шлема и перекрыл вентиляцию. Перемена внешности не произвела на князька и его вассалов ни малейшего впечатления, они продолжали сидеть в полном безразличии, изредка разевая огромные рты. Кратов сделал глубокий вдох и подтолкнул князька к лазу. Тот резво юркнул в темноту, и Кратов осторожно последовал за ним, с отвращением упираясь ладонями в осклизлые стенки и скользя в жирно хлюпающей луже. «Тяжек ты, хлеб ксенолога», — подумал он.
Через несколько метров путь пошел под уклон, и Кратов неудержимо поехал вниз. Его немного успокаивало то обстоятельство, что чуть впереди серым треугольником маячила спина князька. Раздался ленивый всплеск, и спустя мгновение Кратов с разбегу вкатился в омерзительную вязкую жидкость, сразу скрывшую его с головой. Здесь оказалось целое подземное озеро грязи, которое нимало не препятствовало разумным лягушкам в их передвижениях, одновременно делая их жилище недоступным для наружных врагов, буде таковые существовали. Кратов испытал некоторое удушье: очевидно, в этом болоте содержалось критически мало растворенного кислорода, и селективные мембраны скафандра не справлялись. Кто же предполагал, что придется лезть в трясину? Первым побуждением Кратова было повернуть к выходу, он устремился на поверхность, но голова его внезапно уперлась в каменистый свод, не позволивший вынырнуть, вдохнуть полной грудью, очистить легкие от губительной углекислоты… В мозгу заплясали веселые разноцветные кляксы, горло перехватили спазмы. Из последних сил шевеля руками, Кратов погружался в бездонную топь. «Глупец, — вяло выругал он себя. — Самонадеянный глупец…» Его заключительной мыслью перед тем, как окончательно сдаться, было: «Неужели не помогут?..»
Ему помогли.
Князек, зачуяв — либо заметив третьим глазом — неладное, вернулся и сгреб обмякшее тело Кратова под мышки, пренебрегая всякими правилами спасения утопающих. Впрочем, тот уже не имел энергии, чтобы помешать своему вызволителю. Сделав несколько мощных гребков ногами, князек вытолкнул обеспамятевшего гостя на лысый клочок суши в самом центре подземной пещеры.
Разумные лягушки гордо величали себя Земляными Людьми — так перевел их родовое название лингвар. Язык их был примитивен, скуден словами и сугубо конкретен. По типу он был близок мертвым корнеизолирующим языкам Земли, не имевшим словообразования и отражавшим отношения между словами нехитрым примыканием либо специальными лексическими единицами. Большие тонкогубые рты лягушек складывались в трубочки, издавая при этом свистящие и шипящие звуки различной высоты и длительности. Как и надеялся Кратов, прихваченной им с корабля аппаратуры оказалось вполне достаточно, чтобы составить краткий словарь языка Земляных Людей. На это понадобилось около пяти часов задушевной беседы с князьком. Тот воспринял процедуру лингвистического анализа со стоическим равнодушием, ничему не удивляясь и ни от чего не отказываясь. Он располагал неограниченными ресурсами свободного времени.
Наконец Кратов удовлетворенно вздохнул и любовно погладил свой лингвар по прохладному боку.
— Теперь мы вполне созрели, чтобы познакомиться, — сказал он. — Итак, слушай: меня зовут Кратов.
Лингвар невнятно зашелестел, засвистел и фистулой повторил: «Кратов». Князек, сидевший по шею в болоте, отчаянно замигал, и в его выпученных глазах мелькнуло невиданное прежде выражение: должно быть, он испытал крайнее изумление. Стайка его прихвостней с бульканьем погрузилась в трясину.
— Как — зовут — тебя? — раздельно спросил Кратов.
Призвав на помощь все свое достоинство, князек запищал неподобающим его богатырской стати голоском и ткнул пальцем в сторону человека.
— Большая Дубина, — с выражением провещал Лингвар. — Вариант: Самая Большая Дубина. Вариант: Дубина Дубин. Вопрос: почему говорит черный глазастый камень, вариант: глаза в черном камне? Вопрос: разве у Человека в Лысой Шкуре нет языка?
— Я вложил свой язык в уста глазчатого камня, — пояснил Кратов. — Я чужой твоему племени и не умею говорить понятно для твоих ушей.
— Поправка, — вклинился лингвар. — Земляные Люди не имеют ушей. Они слышат подглазными мембранами.
— Поправку разрешаю, — проворчал Кратов.
Князек, снедаемый любопытством, лег на живот и почти уткнулся носом в прибор, стараясь разглядеть источник света и звука внутри него. Изыскания, однако же, не препятствовали ему поддерживать беседу.
— Человек в Лысой Шкуре — не человек, — сказал он.
— Большая Дубина говорит правильно, — согласился Кратов.
— Человек в Лысой Шкуре — злой дух.