Поиск-90: Приключения. Фантастика
Шрифт:
— Тебе виднее, наверно. Был я лаборантом. А теперь вот… Существование несколько относительное. Впрочем, иногда болтаю. Когда люди не пугаются. Редко везет, конечно. Длинное время редко. Сразу не разговоришься…
— Лаборант? — переспросил Петров. — Не «Альфа»?
— Ее уже нет. Ты же сам видел! Аида — скучный собеседник. Много смысла — бред. Человеку нужна определенность. Вот твои вопросы… Но какое длинное время! Почти как у вас. У людей, то есть. Помню еще, помню. Аида достала издалека. Сидел перед экраном, вспышка, все поплыло. Слои, время слоями. Ты —
— Время? — Петров посмотрел на часы и понял, что они стоят. — Время стоит. А как твоя фамилия? Из какой экспедиции?
— Птицын Геннадий Семенович, Первая, исследовательская практика. Поначалу — думал, все. Теперь понял, успокоился. Что с телом, не знаешь?
— Птицын?! — Петров развел руками. — Геннадий Семенович? Консультант по истории предмета, ветеран Первой экспедиции, триста седьмой кабинет…
— Так он жив! — обрадовался дух. — Тот самый я?!
— Какой же еще… Консультант в Центре, я же помню. Хотя погоди, какой Центр?! — Петров растерянно огляделся, словно разыскивая потерянный Центр. Дух сообщил тем временем:
— Не трудись зря. Память надежно блокирована. В самом деле — жив… Как странно… А ты — из Центра. Передавай мне привет. От меня же.
— Из какого Центра?! — пробормотал Петров. — Ты что?!
— Тебе снять блокаду?
— Странно, — сказал Петров, — ты якобы читаешь мысли — а еще спрашиваешь!
— Иногда возможна ошибка. Спросить гораздо легче. Я снимаю блокаду. Значит, я еще жив…
Жив дух или нет, Петрову стало совершенно безразлично. Он с хрустом упал в кресло, закрыв лицо руками, и стал бормотать:
— Блокада! Какой я идиот… Совсем не то! Что я здесь делаю?!
Дух вторил ему, делая замечания на полях прочитанных мыслей:
— Так вот зачем?! Но где рациональность? Ты же сильнее как есть! Ничего не изменилось! Я думал, все это кончится… Снова страх перед необычным. Даже чудо под замок. Неужели будущее за вами? Посмотрю! Жди здесь, вернусь: будет длинное время!
Петров не слушал. От слов в мозгу заклубился туман; сквозь него пробивалась мысль, что он совсем не Петров, а страшно сказать кто, и направлен сюда Центром со специальным заданием. Впрочем, нет, чудилось совсем другое! Он — Петров, и прошлого нет, а есть работа, диалог с этими обреченными компьютерами, и даже не так, все это сон, бред, феномен наваждение, насланное Аидой, надо встать, открыть дверь и идти в бар, пока еще есть выбор… Но если я Петров, откуда мне помнить Центр? И Стива Пармена?
Но если я не Петров, то… Нет, это невозможно! Удостоверение Петров Игорь Сергеевич!
А задание?
Петров вытер пот со лба. Какое здесь может быть задание, здесь даже компьютер не настроить, не то что «задание» какое-то выполнить… В Центре это поняли бы! Нет, все это бред, феномен, надо взять себя в руки! Вернуться в бар, попросить ребят помочь, бежать отсюда, пока не свихнулся… Что там говорил Грег? Хорошо подготовленная операция? Они, видимо, уже почти все сделали!
Ну понятно, я здесь несколько
Мысли лезли со скрипом, словно снаружи, думать так — все равно, что головой забивать гвозди. Петров, стараясь думать поменьше, поплелся к двери.
Дернул.
Заперто.
Ах, да — захлопнул дверь, когда входил, чтоб не мешали. Шифр вместе со многим еще выпал из памяти. Петров тупо глядел на дверь; распад мыслительной деятельности доходил до предела — он не видел, на что смотрел, не понимал, что думал, только покачивался вперед-назад, непонятно чему усмехаясь.
Счастье, что никто его не видел — принял бы за феномена и поступил бы соответственно. Впрочем, Петров сейчас вряд ли особо отличался от феномена.
Ему повезло. Никто его не увидел, потому что двери были закрыты. И постепенно Петров начал приходить в себя.
Он потащился обратно и упал в кресло. Потом машинально включил еще один компьютер.
— Ты не Петров! — сразу же заговорил тот, пробуждая в диалогике Петрове профессиональные навыки. — Ты — Адольф…
Договорить компьютер не успел.
Петров тигром выпрыгнул из кресла, рванул рубильник.
— Не Петров?! — закричал он пронзительно. — Врешь ты все, — сработал древний инстинкт: не верь машине, — а я Петров! По биополям, по самосознанию, даже по документам! С куском вами подсунутой памяти! Но не надейтесь: вам со мной не сладить!
Он поднялся, полон решимости.
Дух появился внезапно и буркнул недовольно:
— Я был прав. Будущее — только ваше! Но не так, не так все! Как мало от тебя осталось…
— Что? Что? — Петров всматривался уже в пустоту. Но только пыль клубилась в ярком сиянии ламп. Дух исчез, и с ним исчезла добрая половина уверенности.
— От кого осталось мало? От Петрова? Или от того, второго?
Ответа не было. Он пожал плечами и снова подошел к двери. Теперь он наконец смог заметить аварийный выключатель замка.
Дверь утонула в стене, и Петров вышел, уверенно переставляя ноги.
Он шел в единственное место, где мог успокоить разгоряченный мозг.
Он шел в единственное место, где ему могли все объяснить.
Он шел в единственное место, где ничего не могло случиться.
Он шел в бар.
4
Невмоготу понимать все…
Он опоздал.
Часы пошли, побежали цифры; но хотя минуло лишь тридцать три минуты с того момента, как он оставил бар, столик был пуст. То есть пуст он не был, но компания Патрика исчезла, а сидевший за столиком человек, хоть и был Петрову смутно знаком, не вызывал особых симпатий.
Петров взял коктейль для начала и сел. Сосед криво посмотрел на него, вздохнул и печально опустил взгляд в свою рюмку. В голове Петрова зашевелилось, распихивая по углам остатки суматошных мыслей, ясное подозрение. Он осушил бокал, взял второй и спросил коротко: