Поиск-90: Приключения. Фантастика
Шрифт:
— Главный корпус, — сказал Патрик, ткнув пальцем, — трансфер, столовая, лаборатории, узел связи, клуб, бар.
— Бар?!
— Бар, бар. Возьми левее.
Петров успел. Потом он долго вспоминал, что именно произошло — уже поднахватавшись знаний о феноменах. Кажется, это был блик. По ногам прошла волна жара, и прямо перед глазами вырос ослепительно-желтый столб, закачался из стороны в сторону, побледнел и погас. Патрик тут же стронулся с места и как ни в чем не бывало пошел дальше по тропинке, оставляя глубокие следы в размякшем камне. Петров не сразу двинулся следом, давая время пятнам, прыгавшим в глазах, успокоиться. Было холодно и непонятно, и по спине забегала дрожь.
Они взошли на вершину небольшого возвышения, похоже, самую высокую точку сектора — отсюда была видна россыпь полусферических корпусов, прилепившихся на краю огромной кальдеры. Патрик протянул руку:
— Жилые корпуса, подсобки, гараж. Я живу во втором слева, вон у той симпатичной скалы. Мы ее называем Дракон.
— Невелики корпуса, — заметил Петров.
— Рефракция. Кстати, задержи дыхание. Ветерок с болот.
— С болот?! Здесь?! — удивился было Петров, но тут повеяло крайне своеобразным запахом, и он зажал нос, ошеломленно всматриваясь в темный провал кальдеры — свалка там, что ли?
— Береги дыхание. Идти еще минуты две, — обрадовал Патрик.
Корпус приближался стремительно, и все же в шлюз Петров вошел, морщась — пришлось несколько раз делать вдох. Патрик включил дезактивацию, облился несколькими душами — кое-что перепало и Петрову — и вошел внутрь. Сразу за шлюзом начиналась кают-компания, безлюдная и полутемная.
— Мы вовремя, — весело заметил Патрик. — Похоже, восход. Ты его, конечно, еще не видел.
— Когда там… Восход? — Петров пожевал губами, словно вспоминая что-то. Потом вдруг воскликнул:
— Послушайте, как мне отсюда улететь? Только со следующим транспортником? Или можно как-то быстрее?
— Ты что?! — изумился Патрик.
— «Восход»! — объяснил Петров. — Как я мог забыть! Гекуран, всепланетный эксперимент… через месяц… — Энтузиазм его внезапно улетучился. — А я здесь…
— Так-так, — Патрик странно посмотрел на Петрова. — Ты что здесь, турист?
— Да нет, по распределению… Но потом я наверстаю…
— Тебя что, не предупредили? — продолжал Патрик непонятно.
— О чем?
— Так, — Патрик неопределенно махнул рукой. — Ладно. Сам узнаешь. А уехать отсюда непросто.
— Почему?
— Пойдем, восход посмотришь, — Патрик мягко толкнул Петрова к выходу, — красиво, знаешь ли, и случается нечасто…
Коридор, лифт, обзорная галерея, два кресла. Удивительно — корпус вроде бы стоял в низине, а вид был, как с Эвереста — дикие скалы в фиолетовых разводах растений на сотни километров вдаль. Что-то было в них завораживающее, Петров смотрел и с каждой секундой все с большей тревогой чувствовал, что не хочет отводить взгляд. Среди скал попадались настоящие скульптуры; пещерный дракон, как живой, глядел на него слева, а справа гряда скал плыла над туманом, словно стадо слонов. Впереди, за высоким гребнем, в небе, растерявшем обычную убогую бесцветность, одна за другой вспыхивали и наливались цветом арочные полосы, сиреневые поначалу и почти красные сейчас, а потом сверкнула из-за горизонта мгновенная россыпь лучей — зеленый, красный, синий — и Петров сжал подлокотники в немом восхищении.
Перед ним, в гранях черных скал, из-за горизонта поднимался, разворачиваясь во всем великолепии, огромный айсберг света; он горел слева направо всеми цветами радуги, словно гигантский спектроскоп встал между солнцем и глазом; по скалам, еще недавно серым и безжизненным, пронесся ураган красок, они вспыхнули ослепительно и расцвели нежными тонами, а потом покрывало красок полезло вверх, и Петров понял — это росли долго ждавшие рассвета каменные цветы Аиды, они вытягивались с фантастической быстротой, а айсберг-солнце вздымался все выше, по-прежнему разделенный на разноцветные полосы, и подбирался вершиной к зениту, основанием все еще касаясь разноцветных скал, ни на что не похожий, холодный и величественный.
Многоцветные тени упали на мозаичный пол, Петров смотрел и внимал, он был бледен, лицо строго вытянулось, он видел и не понимал, и все же не смел ни словом, ни жестом прогнать очарование этого зрелища; а пляска цветов проникала, тем временем, в самое сердце…
Патрик шевельнул затекшей ногой. Тишины и очарования хватило ненадолго — он торопился. Двадцать восемь минут сидели они в зале, и это заставило Патрика нахмуриться.
— Надеюсь, ты раздумал уезжать? — спросил он вполголоса.
Петров ничего не ответил. Тогда Патрик поднялся и встал между окном и Петровым. Тот нехотя шевельнулся, выжав растерянную улыбку.
— Да… — только и сказал он. — И это здесь — каждый день?
— Конечно, нет. Но пойдем!
Они вышли в коридор. Патрик скользнул взглядом по табло, снял со стены шифроключ и передал Петрову. Тот кивнул, увидев на бирке номер тринадцатый.
— Место безопасное, — обнадежил Патрик. — Заодно к феноменам привыкнешь. Недели через две можно будет наверх, к нам.
— К вам?
— К старожилам. Новичку туда лучше не показываться.
Они подошли к квартире, Петров открыл дверь и пригласил Патрика войти. Потом спросил:
— Почему?
— Феномены.
— Какие? — Петров обнаружил на стене большой, в полметра, список феноменов и приготовился слушать разъяснения. Патрик усмехнулся:
— Не эти. Соляроиды, фантомы, дрязги… Зато этой мелочи почти не бывает. Мы-то привыкли, а новичкам плохо.
— Понятно…
Петров посмотрел в список. «Эффекты и феномены». Последние строчки совсем свежие, приписаны от руки. Поднял глаза: квартира что надо, три комнаты, окна во всю стену. Сквозь толстое стекло видны причудливые скалы.
— Ну что, устроился? — спросил Патрик нетерпеливо.
— Сейчас…
Петров еще раз посмотрел список и поежился. Под взгляд попалась строчка — «Отслоение кожи». В графе «Оптимальные действия» стоял жирный прочерк.
Не искушая судьбу, Петров отвел глаза и согласился, что устроился.
— Тогда — в лабораторию.
Заперев дверь — привычка — Петров, как в тумане, зашагал за неутомимым главным врачом. Коридоры, коридоры — корпуса состояли, похоже, исключительно из них, — лестница в подвал.