Поиск-90: Приключения. Фантастика
Шрифт:
— Они правы. Только одной машиной здесь не обойтись. Наверное придется пройти не одну сотню километров по бездорожью, а мороз минус пятнадцать-двадцать градусов.
— Это почему же так далеко? Взять карту и вспомнить, где бурили.
— Я не вспомню, они тоже вряд ли… Знаю только, что массовое разведочное бурение велось в тундре, на севере. А здесь стационарные вышки глубинного бурения. Где-то, может, и стоит передвижка, и недалеко, но где? Кроме того, установки могут оказаться демонтированными и разукомплектованными, — доказывал Лоскутов.
— Авдеев, давай карты! Попробуем наметить маршрут ты, — бодро произнес Владимир Владимирович.
— Так заперты они в первом отделе…
— Да, в самом деле, — нахмурился Репнин. — Я сам… Я сейчас…
Тяжело шагая по ступенькам, он поднялся на второй этаж и в тусклом свете коптилки разглядел Алешу, прильнувшего к маленькому приемнику, работающему на старом, едва дышащем аккумуляторе от полевого телефона.
— Тише, Александр Михайлович, я записываю… Ну вот, опять прервалось…
Он приподнялся из-за длинного стола, на котором были разложены листы ватмана для будущей стенгазеты, и понес блокнот к самому светильнику — записывать еще можно, а читать трудно.
— Они говорят: «Всем, кто нас слышит: ройте колодцы. Старайтесь сохранить домашних животных. Укрывайте сено от радиоактивной пыли». Еще раньше говорили, что ожидается наводнение на всех реках, текущих с ледниковых гор, но это к нам не относится… Тут оборвалось… Я думал, будет что-то новое… Как мама?
— Мама в изоляторе… у нее лучевая… — потупился Репнин.
— Я знаю… Я давно знал… Я ей говорил… — сдерживал рыдание мальчик. — Мы все скоро умрем? Да?
— Мы едем искать воду. Если найдем — года три протянем! — улыбнулся через силу, но во весь рот, полковник. — Вот сейчас я принесу карты.
— Значит — это далеко… Значит, кто поедет — схватит дозу?.. — посерел Алексей. — Кто поедет? Не пускайте Константина Аристарховича и дядю Рудика!
— Добровольцы, Алеша… Добровольцы…
Полковник, ссутулившись, вышел из холла.
По высохшей промерзшей равнине у подножия горной цепи медленно полз тяжелый танк без пушки в башне. На буксире у него дергался молоковоз. При каком-то рывке трос лопнул, и грузовик остановился. Но человек из кабины не вылезал.
А танк шел все дальше и дальше, пока тоже вдруг не остановился… Шло время. Сыпучий песок с пылью уже запорошил гусеницы. Люки никто не открывал. Ветер тащил пыль с пеплом, насыпая барханы, как в пустыне, обламывая изредка обугленную ветку с обгорелых стволов деревьев, и гнал ее до первого углубления или препятствия…
Скоро и около танка тоже вырос небольшой бархан.
Издали, при слабом свете, еще читалась надпись на цистерне «Молоко»…
1983
Евгений Филенко
ДАРЮ ВАМ ЭТОТ МИР
Повесть
На далекой, очень похожей на Землю планете в глухом заповедном лесу посреди поляны стоит космический корабль. Обычный грузовик, каких тысячи. Время ничего не может с ним поделать, да и люди, частые гости в этих местах, не оставляют его своим вниманием. Должно быть, он простоит очень долго, и лучшего памятника не придумать.
Гравитационные воронки — не такая уж и редкость в Галактике. И вообще пространство-время при ближайшем знакомстве оказалось способным на такие штучки, каких никто от него не ждал. По крайней мере, до момента выхода человечества на межзвездные трассы. Обычно штучки эти доставляют мало удовольствия тем, кто с ними сталкивается, и гравитационные воронки отнюдь не исключение. Но с издержками подобного рода приходится мириться, раз уж никуда от них не деться. Хочешь в мгновение ока перелететь от одной звезды до другой — пожалуйста! Но не забудь при этом повертеть головой по сторонам. Не без помощи приборов, разумеется… И уж в первую очередь всевозможно остерегайся гравитационных воронок!
Панин был обычным драйвером из Корпуса астронавтов, звездоходом, как они там себя называли. Никакими личными достоинствами исключительного характера от роду не блистал, хотя, пожалуй, не задумывался над этим. Он просто считал себя невезучим, но, будучи человеком сдержанным и склонным к трезвой самооценке, находил в себе достаточно сил с этим печальным обстоятельством мириться. Не везет — ну что же теперь, вешаться?.. Когда перед ним забрезжил тусклый лучик надежды вырваться из осточертелых каботажных рейсов, он подумал было, что не все еще потеряно, хотя и заранее подготовил себя к худшему. Он всегда так поступал: если готовишься к гадости и нарвешься на гадость, то, по крайней мере, она не застает тебя врасплох. А если не нарвешься — значит, приятный сюрприз.
В секторе пространства, прилежащем к Ядру, астрархи затеяли грандиозную реконструкцию целого шарового скопления и, как это обычно бывает, запросили помощи на всех галактических базах в округе. Особых иллюзий питать не следовало: драйверы вроде Панина нужны были им, естественно, для рутинных операций — где выравнять гравитационный баланс, где перебросить с места на место излишнюю массу… Правда, корабли для таких работ были особо мощные: на форсаже волной искаженных метрик от их генераторов можно было свободно своротить с орбиты солидное небесное тело вроде нашего Юпитера. Так или иначе, в пустынном коридоре базы сейл-командор Ван Хофтен мимоходом осведомился у Панина, в какой мере тот располагает временем на ближайшие месяцы, не собирается ли куда лететь, не думает ли в отпуск… Панин в отпуск не думал, о чем с плохо скрываемой радостью тут же Ван Хофтену и сообщил.
В следующий момент он вспомнил — одно слово, невезучий! — что должен на днях получить и перегнать на Меркаб новенький грузовой блимп, и, будучи человеком прямым, уведомил Ван Хофтена и об этом. Сейл-командор, к удовольствию Панина, воспринял эту новость без отрицательных эмоций. «Работа есть работа, — сказал он. — Перегонишь — и первым рейсом назад. У нас теперь каждый звездоход на вес золота». Панин мысленно перевел собственный вес в золотые монеты, вроде тех, что еще имели хождение в некоторых уголках мироздания, хотя назначение их было для большинства сторонних наблюдателей загадкой. В обмен на такое количество монет он смог бы, например, на Эльдорадо получить во владение небольшой архипелаг. Другое дело, что он слабо представлял себе, на что бы ему этот архипелаг сдался.